Вера Грачева
Рабство не ушло в прошлое, сегодня торговля людьми – один из важнейших видов деятельности глобальной организованной преступности. Фото Pxhere
Разнообразие сочетаний, социальный срез эксплуататоров и эксплуатируемых не дают однозначного ответа. На российских платформах публикуются объявления о трудоустройстве, которые оказываются западней и для россиян, и для мигрантов. Одни эксплуатируют мигрантов из стран Центральной Азии, другие вербуют граждан Индии, Нигерии, Вьетнама, Кубы и в неменьшей степени своих же соотечественников. В то же время мигранты попадают в ситуацию рабского труда, организованного недавними выходцами из их же стран, получившими российское гражданство.
Схема порабощения
2012 год, так называемое гольяновское дело. В конце 1990-х семья этнических казахов переехала из Узбекистана в Россию и открыла несколько магазинов в Гольянове. Работников вербовали в Казахстане из среды наиболее уязвимых – чтобы легче контролировать. И началась многолетняя трагическая история пленниц. Их держали в полуподвале, им запрещали разговаривать друг с другом, заставляли работать по 16–18 часов в сутки, кормили «просрочкой», били и насиловали. После спасения жертв волонтерами «Альтернативы» и пятилетнего судебного процесса дело закрыли за недостатком улик. Пострадавшие, по мнению правоохранителей того времени, не заслуживали защиты – они же нелегальные мигранты. Но и россияне, особенно если они оказываются в трудной жизненной ситуации, могут попасть в беду.
2025 год, громкое дело в Новокузнецке. Трое этнических азербайджанцев – граждан России – в течение 13 лет удерживали в неволе девять человек, принуждая их заниматься сортировкой мусора по 20 часов в сутки, без оплаты труда, запирая на ночь в подвале гаража на висячие замки и щеколду. Жертвы – россияне, бездомные, нищие, оказавшиеся в безвыходном положении. Их спасли в ходе рейда с участием ФСБ и Росгвардии. Фигуранты помещены в СИЗО до 6 июня, следствию предстоит доказать в суде их виновность по четырем статьям Уголовного кодекса – похищение людей, истязание, незаконное лишение свободы, использование рабского труда. Со слов потерпевших, их избивали, кормили один раз в день, при этом двое из потерпевших числились пропавшими без вести, а еще трое, чьи документы были найдены у хозяина дома, не вынесли издевательств. Найти их пока не могут. Живы ли?
Пресса интерпретирует этот последний случай как подтверждение правомерности ужесточения мер в области миграционной политики. Но ведь азербайджанцы приехали давно, стали гражданами России, какие же они мигранты? А те казахи из «гольяновского дела»? Они тоже давным-давно получили российское гражданство. А молдавские цыгане, арендующие дома в Балашихе, в Кратове или в Томской области и принуждающие работников, кто бы они ни были по национальности, трудиться в рабских условиях или попрошайничать? А случаи вербовки и эксплуатации бывших участников СВО в работных домах, организаторами которых на юге иногда оказываются российские этнические цыгане? А славяне – организаторы принудительного попрошайничества в подмосковной Балашихе, эксплуатировавшие белорусов? Судебные слушания по этому последнему делу уже начались, остается надеяться на торжество справедливости.
Распространенность работных домов как средоточия рабского труда достигла таких масштабов, что впервые уполномоченный по правам человека в РФ Татьяна Москалькова указала в докладе президенту России за 2024 год на необходимость решать эту проблему. Омбудсмен убеждена, что явление требует внимания контролирующих органов. «Объявления о возможности обратиться в работный дом встречаются все чаще», – констатировала Татьяна Москалькова.
Речь идет не только о трудовых правах. В нашей практике были случаи похищения людей, незаконного лишения свободы и применения насилия для их удержания в работных домах. Отсутствие какого-либо регулирования их деятельности приводит к безнаказанности организаторов незаконного бизнеса и, в свою очередь, неизбежно – к разрастанию масштабов преступной деятельности. Нередко в нее вовлечены бывшие заключенные, освободившиеся из мест лишения свободы, например из Кемерова, и не сумевшие – или не пожелавшие – найти иную работу.
Сообщения об использовании рабского труда идут отовсюду. Курская область, Воронежская, Ростовская, Орловская, Тульская, Волгоградская, Свердловская, Сызрань, поселки Видное и Быково (Московская область), Санкт-Петербург, Краснодар, Ингушетия, Дагестан. Это может быть отдаленный хутор, кошара, крупный город, загородный дом за высоким забором или «резиновая» квартира, откуда пленников под охраной вывозят на рабочий объект и к ночи возвращают обратно.
Схема порабощения известна. Люди находят работу на популярных сервисах по трудоустройству. Дальше их могут перевезти в другой город. Пока известны случаи расположения предприятий, использующих принудительный труд, в Тверской, Свердловской и Курской областях. По прибытии у будущих работников забирают документы для их оформления, заключают договор, изобилующий упоминанием штрафов, обязывающий работника сдавать паспорт и отрабатывать дорожные расходы. Спустя месяц на руки сотрудник не получает и 10 тыс. руб., так как всплывают различные вычеты и штрафы. Многие сбегают, другие – отрабатывают по несколько месяцев, чтобы накопить хотя бы на обратный билет домой.
Этническая преступность?
Тезис о том, что у преступников нет национальности, мол, все равны перед законом, можно трактовать и так и эдак, но уж что касается жертв, то их этническое происхождение преступников не волнует вовсе: бездомные – прекрасно, им некуда сбегать, будут благодарны за стакан водки, грязный матрас на полу и крышу над головой. Нелегальные мигранты – очень хорошо, они боятся полиции больше, чем преступников, с ними в полиции разговор короткий, потому и не побегут. Люди с алкогольной зависимостью – замечательно, все дадим, лишь бы с утра могли удержать лопату в руках.
В 2023 году было освобождено 66 жертв трудового рабства, среди них подавляющее большинство граждан России – 56% мужчин и 14% женщин, 30% – иностранные граждане. В 2024 году «Альтернатива» оказала помощь 95 жертвам трудового рабства, с примерно тем же распределением, среди граждан РФ: 53% – мужчины, 13% – женщины, 34% – иностранные граждане. При этом примерно 22% жертв трудового рабства освобождены из работных домов, 12% – из псевдореабилитационных центров, 25% – жертвы трудового рабства, оказавшиеся в частных фермерских хозяйствах, на кошарах или кирпичных заводах, 41% – жертвы недобросовестных подрядчиков, организующих работы на полях, фермах, свалках и т.д.
Еще большему количеству людей удалось освободиться от принудительного труда благодаря привлечению внимания правоохранительных органов к местам эксплуатации. В ходе проводимых проверок работников отпускали, но виновные так и не были привлечены к ответственности. Говорить об их этническом происхождении беспредметно.
А вот данные уголовного преследования за использование рабского труда за те же годы: в 2023 году не было ни одного обвинительного приговора за использование рабского труда, зато в 2024 году российские суды вынесли целых три приговора по ст. 127.2 УК РФ. Однако нужно учитывать и сопряженные преступления. Судебный департамент при Верховном суде РФ считает, что с рабским трудом могут быть связаны и другие статьи УК РФ, например статья 127 УК (незаконное лишение свободы – 87 обвинительных приговоров, но все равно на 26,89% меньше, чем в предыдущем году), ст. 127.1 УК (торговля людьми) – осудили 12 человек (в 2023-м таковых было 17).
На самом деле статей Уголовного кодекса, сопряженных с рабским трудом, гораздо больше: это и похищение человека, что нередко совершается в целях дальнейшей эксплуатации, и вовлечение несовершеннолетнего в совершение преступления, например в случаях торговли людьми в целях эксплуатации в наркобизнесе, в совершение антиобщественных действий при использовании детей в попрошайничестве в качестве «реквизита». И мошенничество, например при вербовке. И легализация денежных средств или иного имущества, приобретенных лицом в результате совершения им преступления, – в этом весь смысл извлечения криминальных доходов от эксплуатации, да и организация незаконной миграции именно в этих целях. Почему же не судить преступников по совокупности? Потянешь за одну статью, за другую – выходит, и тут использование рабского труда, и там, а в официальную статистику попадают лишь ст. 127.1 и 127.2. Разве не опасно искажать реальную картину?
Однако вернемся к теме этнической преступности, настолько чувствительной, настолько способной спровоцировать межнациональную вражду. Любое указание на этническую принадлежность правонарушителей используется националистически настроенными гражданами как аргумент в пользу «жесткой руки» и «наведения порядка в диаспорах». Но позвольте, этническая преступность существует не в вакууме. И касается ли она вовлеченных в криминал мигрантов (то есть иностранцев) или диаспор (состоящих из граждан РФ), коррупционными канатами она связана с теми, для кого личное благополучие важнее преодоления угрозы со стороны организованной преступности, угрозы для безопасности государства и не в меньшей степени личности. Помимо российских платформ, рекламирующих трудоустройство, оборачивающееся эксплуатацией, поощряют нарушения и чиновники, по данным Следственного комитета, совершающие коррупционные преступления «в сфере миграционных отношений».
Принимая жесткие меры в миграционной сфере, мы должны помнить, что проблема трудовой миграции глобальна, мы тут не одиноки. В 2024 году, по данным Международной организации по миграции, во всем мире количество мигрантов достигло 281 млн, или 3,6% населения планеты. Мотивы направляющих и принимающих стран очевидны, они упираются в социально-экономические кризисы и конфликты, с одной стороны, и в дефицит рабочей силы – с другой. Неудивительно, что российские работодатели, например, в строительном секторе испытывают возросшую потребность в трудовых мигрантах, особенно после введения ряда запретительных мер, и вынуждены, как в Вологодской области, идти на послабления и разрешать мигрантам работать на стройках.
А что же внутри страны? Россия многонациональна. Количество лиц, принадлежащих к национальным меньшинствам и составляющих диаспоры, не превышает 20%. В юридическом смысле трудовые мигранты-иностранцы в национально-культурные диаспоры не входят, что, разумеется, не исключает их тесных культурных и иных связей. По данным на 2025 год, у нас находились 6,5 млн мигрантов, причем около 10% – с неурегулированным статусом. Это наименее защищенная категория работников, причем чаще всего они утрачивают легальный статус пребывания по вине работодателей: тем выгодно держать людей в уязвимом положении постоянными угрозами сдать их миграционным властям.
В «гольяновском деле» к жертвам рабского труда отнеслись как к преступникам, достойным в лучшем случае депортации. Хватились бы тогда! Приняли бы закон о борьбе с торговлей людьми, криминализовали бы принудительный труд, ввели бы в оборот понятия жертвы торговли людьми, создали бы инфраструктуру противодействия современному рабству и систему защиты потерпевших – сколько новых преступлений можно было бы предотвратить, сколько потенциальных жертв уберечь от чудовищных травм, от жестокой эксплуатации, унижения достоинства!
Необходимо отбросить иллюзии
Некоторые ограничительные меры в сфере миграционной политики, разумеется, оправданны, например меры контроля в отношении лиц, которые находятся в России, но не имеют законных оснований на это, посредством создания реестра контролируемых лиц. Проведение экзамена на знание русского языка исключительно в государственных учреждениях – тоже ведь, по сути дела, в интересах самих трудовых мигрантов, без знания русского языка их возможности обратиться за помощью в случае нарушения их прав равны нулю. Введение новых правил въезда и выезда иностранных граждан и лиц без гражданства тоже существенно сократит возможности организации нелегальной миграции, а значит, и количество мигрантов с неурегулированным статусом.
Хотя и тут не все ясно. Въехав в Россию на законных основаниях, мигранты могут утратить легальный статус не по своей вине. Защитят ли новые правила их права, признают ли их потерпевшими в случае выявления фактов использования рабского труда? Смогут ли они обратиться в органы власти, если не справятся с требованием подтвердить достоверность сведений о себе через единую систему идентификации и аутентификации и единую биометрическую систему?
Есть и спорные ограничения – например, невозможность привезти с собой семью потенциально чревата созданием фиктивных семей с российскими женщинами, ростом преступлений на сексуальной почве. Первоначальный запрет на прием в школы детей мигрантов, не владеющих русским языком, вызвал справедливые опасения по части нарушения фундаментальных прав ребенка, и хорошо, что он начал корректироваться поручениями по созданию подготовительных классов для детей иностранцев. В любом случае необходимо постоянно поддерживать баланс между верховенством права в миграционной и в межнациональной сферах, в предотвращении нелегальной миграции, и соблюдением прав лиц, принадлежащих к меньшинствам, прав трудовых мигрантов.
Да, некоторые цифры говорят нам о росте этнической преступности: например, в этом году – на 10%. Это совокупные данные по деяниям, совершенным приезжими из других стран и, заметим, российскими гражданами, объединившимися в преступные группы по этническому признаку, причем больше всего преступлений происходит в миграционной сфере.
По словам генерального прокурора России Игоря Краснова, на 70% увеличилось число «выявленных преступлений по организации незаконной миграции». Подчеркнем – выявленных. Как и при оценке распространенности торговли людьми, рост количества выявленных случаев прежде всего говорит о совершенствовании работы правоохранительных органов, а не обо всей совокупности совершенных правонарушений. Растет раскрываемость – растет и статистика.
Действительно, больше всего преступлений происходит в миграционной сфере. В остальном – это мелкие, бытовые проступки, воровство, драки, грабежи, подделка документов, мошенничество. Поэтому в 2024 году МВД России реализовало комплекс правовых и организационных мер для обеспечения неукоснительного соблюдения требований законодательства иностранными работниками и их работодателями. Результаты явно положительные. Число оформленных иностранным гражданам документов на право осуществления официальной трудовой деятельности превысило 2 млн. На треть – до 3 млн – увеличилось количество поступивших в органы внутренних дел уведомлений от работодателей о заключении трудовых договоров с иностранными работниками. На 16,1%, превысив 123 млрд руб., возросла поступившая в бюджеты регионов сумма налогов от доходов иностранных граждан, осуществляющих трудовую деятельность по патенту. А что же количество совершенных мигрантами преступлений? По данным МВД России, в 2024 году их число сократилось на 9%.
При этом тревожная тенденция просматривается в динамике преступлений в наркобизнесе, да и тут не все просто. Транснациональная торговля людьми в целях эксплуатации в криминальной сфере ставит мигрантов, получающих фейковые предложения о трудоустройстве в России «водителями», «фармацевтами», «поварами», априори в положение преступников. На деле они оказываются в нарколабораториях и, будучи лишенными возможности отказаться от принуждения, становятся жертвами торговли людьми и принудительного труда. Потерпевшими их не признают, а организаторы остаются недоступными для правосудия. Будут ли учитывать фактор принуждения правоохранительные органы как смягчающее обстоятельство?
Торговля людьми и использование рабского труда по-прежнему остаются исключительно прибыльным бизнесом с очень малой вероятностью выявления. Регион Европы и Центральной Азии приносит треть всех ежегодных криминальных доходов от принудительного труда, 84 млрд долл. из мировых 236. Поэтому не могут не радовать участившиеся в 2025 году сообщения о возбуждении уголовных дел по ст. 127.1 и ст. 127.2, что говорит о повышенном внимании Следственного комитета к проявлениям современного рабства. Ох, как прав глава Следственного комитета России Александр Бастрыкин: «Торговля людьми признана одним из опаснейших видов транснациональной организованной преступности». Но мало наказать преступников. Часто за кадром остаются потерпевшие, и мы не знаем, будет ли компенсирован им материальный и моральный ущерб, получат ли они социальную поддержку, помощь в трудоустройстве, жилье, кто займется их реабилитацией и социализацией. А ведь это самое важное, если мы всерьез намерены предотвратить их повторную виктимизацию – от безысходности и отсутствия альтернативы. «Новокузнецкое дело» имело бы все основания стать поворотным в отношении правосудия и общества к потерпевшим – настолько все очевидно.
Что же касается влияния миграционной политики на искоренение современного рабства, не стоит строить иллюзии. Торговля людьми, и это видно по результатам анализа наших данных, способна существовать в рамках границ одного и того же государства до тех пор, пока, в отсутствие системного подхода к торговле людьми и принудительному труду, значительный человеческий потенциал будет привлекать внимание преступников – это миллионы наших сограждан, живущих за чертой бедности, десятки тысяч бездомных, сирот, людей с ограниченными возможностями, беженцев и вынужденных переселенцев.
Проблема торговли людьми и принудительного труда не замыкается на миграционных процессах, и уж если совершенствовать миграционную политику, то с учетом соблюдения законных прав и интересов трудовых мигрантов, так, как мы и договаривались со странами СНГ. А бороться с преступностью – еще как, без оглядки на этническое происхождение.
