Жизни сериал

В недавнем интервью «НГ-EL» Эдуард Лимонов о жанре романа высказался, как всегда, смачно и эпатажно: «Роман – буржуазный дебильный жанр, порождение мягких мозгов, а писатель – это персонаж Переделкина, сидящий на советской зарплате. Когда я случайно оказываюсь среди «писателей», я бываю поражен их глупостью. Глупее только музыканты и актеры». А на резонное замечание интервьюера – мол, вы часто говорили о том, что заниматься литературой вам неинтересно, и тем не менее, недавно вышел роман «Дед» – ответил, что «это всегда чистая случайность, и вы зря себе представляете, что даются клятвы и зароки совсем не писать или писать». По словам Лимонова, вначале был кусок книги под названием «Милицейский роман», который печатали в Сети, через два года он решил, а почему бы его не продолжить, и в итоге получился памфлет «Дед». Заметим, Эдуард Лимонов был последовательным во взглядах и определил жанр «Деда» как «памфлет», а не как заклейменный им «роман».

Сказать честно, жанр можно определить как угодно. Это не изменит стиля прозы, избранного Лимоновым давно, в еще нашумевшем романе «Это я – Эдичка». Это очень комфортный  полудокументальный, полухудожественный стиль, в котором лирический герой почти слит с автором. И, в общем, этот стиль очень подходит человеку, жизнь которого похожа на кинематограф, хотя бы даже какие-то из кадров мы посчитали профанацией, игрой в войнушку, борьбой с ветряными мельницами. Суть остается сутью. Во всех своих многочисленных книгах, начиная с «Эдички», «Подростка Савенко», «У нас была великая эпоха» и заканчивая «Книгами мертвых», «По тюрьмам» и др., писатель подкупает искренностью, брутальностью, внимательностью самооценки и оценкой других, меткостью и хлесткостью характеристики.

Взять хотя бы навскидку из «Деда»: «За последующие годы Дед, тогда еще не Дед, побеседовал с сотнями милиционеров. Он беседовал с ними на воле и в тюрьме, задержанный и незадержанный. Милиционеры ему в конечном счете надоели. Они просты, как мухи. Некоторые даже читали его книги. Ну и что, они все равно исправно исполняют приказы и поступают с ним согласно приказаниям их командиров». Или еще: «Девка от одеяла пахла душно, кромешным востоком, еврейством, Библией, сосцами библейских коз и немного приторно, как, возможно, попахивают бараньи кишки. «Какие кишки, не фантазируй, – одернул он себя, – не фантазируй, «дед», – но все же вынужден был признать, что душный телесный запах одеяла имеет кишечную основу, под этим одеялом они только что провалялись, спариваясь, все выходные».

Эдуард Лимонов. Дед (роман нашего времени). – СПб.: Лимбус Пресс, изд-во К. Тублина, 2014. – 352 с.

Сюжет «Деда», как и всех других книг – собственно, жизнь писателя. В данном случае жизнь последних лет, передаваемая реалистично, почти без вымысла, наполненная актуальными политическими событиями. «Дедом» называют главного героя за глаза соратники по партии. Еще есть уважительный вариант: «…ард …инович». Книга для Лимонова – не занимательный кубик-рубик, который можно крутить, восхищаясь игрой цветов и поворотами сюжета. Простота, минимализм художественных средств помогают писателю выделить магистральное – мысли, чувства, рефлексия умного интересного персонажа  Эдуарда Лимонова.

Можно по-разному транскрибировать мысли вроде «Совокупление есть преодоление космического одиночества человека, точнее биоробота, каковым является человек» или «Он, рассматривавший свою жизнь как миф, нечто среднее между мифом о Геракле и мифом об Одиссее, понимал, что так нужно, нельзя же, чтоб совсем безлюдно, все эти персонажи странников и легионеров так же нужны в драме, в трагедии его жизни», можно улавливать в лирическом герое тщеславие, эпатаж. Но приходишь к парадоксальной мысли: произведения, выходящие из-под пера Лимонова, не то чтобы не нуждаются в критике, критика немного теряет смысл. Потому что тот же «Дед» – очередная серия из большого сериала жизни Лимонова. Потому что мы имеем дело с формулой «книга = автор». И те, кого Лимонов успел обаять – идеями ли, взглядами ли на политику, женщин или литературу, всегда будут возвращаться к его творчеству.