Мир без посторонних

Даже о такой вещи, как всеобщее братство, Александр Вампилов рассказал спокойно, внятно и просто. Фото Михаила Минеева/ТАСС

Невозможно, казалось бы, спокойно, внятно и просто, без малейшего намека на пафос рассказать о такой пафосной вещи, как всеобщее братство. А у драматурга Александра Вампилова (1937–1972) в пьесе «Старший сын» получилось.

В 2025 году у пьесы, одной из лучших в отечественной и мировой драматургии и, пожалуй, самой лучшей у Вампилова, три круглые даты. В 1965-м, 60 лет назад, состоялась ее первая публикация (в газете «Сельская молодежь», под названием «Женихи»). В 1970-м, 55 лет назад, автор дорабатывает пьесу, которая после его смерти, озаглавленная уже «Старший сын», выходит в издательстве «Искусство». И наконец, в 1975 году, ровно 50 лет назад, режиссер Виталий Мельников (1928–2022) выпускает на «Ленфильме» одноименную картину.

Сюжет пьесы довольно оригинален. Два случайных приятеля – Владимир Бусыгин и Семен Севостьянов по прозвищу Сильва – опаздывают на электричку. Переночевать в незнакомом месте их никто не пускает, и они, ненароком подслушав разговор Андрея Григорьевича Сарафанова со своей соседкой, в которую влюблен сын Сарафанова Васенька, выдают Бусыгина за еще одного сына Сарафанова. Чистый сердцем, доверчивый Сарафанов-старший принимает Бусыгина как родного, и тот проникается к нему искренней симпатией. Кроме того, Владимир влюбляется в дочь Сарафанова – Нину. В финале понятно, что он станет Сарафанову-старшему сыном если не в прямом значении, то по родству душ и в качестве зятя.

Великолепный фильм Мельникова следует пьесе почти дословно. Тем интереснее проследить все же имеющиеся отличия в подходе двух мастеров к раскрытию темы.

В фильме идея представить Бусыгина сыном Сарафанова принадлежит самому Бусыгину. Так выражается его тоска по отцу, которого у него не было. Так проявляется его попытка достучаться наконец до людей (ведь до этого никто и нигде не пускает их с приятелем ночевать).

У Вампилова все это подается несколько тоньше, интереснее. Сначала Бусыгин, пытаясь втереться в доверие к Васеньке и, явно пародируя тот самый гуманистический пафос, говорит, что «брат страждущий, голодный, холодный стоит у порога...». А Сильва, которого тут же «осеняет», и представляет Бусыгина в качестве брата. («Сильва. «Страждущий брат»! Сила! Я бы никогда не додумался!») Сильва выступает у Вампилова в роли искусителя, заставляя Бусыгина всерьез отнестись к словам, который тот в шутку произносит. Бусыгин испытание выдерживает, и Сильва в конце исчезает.

Сильва как отрицательный персонаж в пьесе занимает больше места. Только из пьесы мы узнаем, например, что у него в отличие от Бусыгина есть отец, да еще какой...

«Сильва. У меня батя – большой шутник.... Вчера, например... на, говорит, тебе последние 20 рублей, иди в кабак, напейся, устрой дебош, но такой дебош, чтобы я тебя год-два не видел! Бусыгин. Да, почтенный родитель».

Великолепный фильм Виталия Мельникова следует пьесе Вампилова почти дословно. Кадр из фильма «Старший сын». 1975

Прежде всего это Сарафанов-старший. В этом фильме все играют блестяще. Для молодых тогда Михаила Боярского, Николая Караченцева, Светланы Крючковой он стал важной ступенью в профессиональном становлении. Но вершина мастерства принадлежит, конечно, Евгению Леонову. Роль Сарафанова-старшего вполне можно назвать его завещанием. Характер актера и его героя здесь максимально совпали. И в подробностях, и в главном. «Сарафанов. Каждый человек родится творцом, каждый в своем деле, и каждый по мере своих сил и возможностей должен творить, чтобы самое лучшее, что было в нем, осталось после него».

«Блаженный» Сарафанов-старший и Бусыгин, их стремление к любви как основе существования и рождают, и держат сюжет – как фильма, так и пьесы. Вампиловский подход к тому, где искать таких людей, очень характерен. Он проявляется не только в «Старшем сыне», но и в других его, к сожалению, немногочисленных работах.

Герои Вампилова, как правило, живут не в центре, о каком бы значении слова ни шла речь: социальном, географическом и т.д. (Кстати, одно из первых названий «Старшего сына» – «Предместье».) Это люди трудовые и неформальные. Свободные, в том числе от навязанной кем-то или чем-то озабоченности. Характеристика «серьезный человек» в их мироощущении тревожно-негативна. Старший Сарафанов так называет сначала инженера, к которому ушла его жена (ничуть не желая того унизить, напротив, пытаясь сделать комплимент). А когда он так же говорит о летчике, женихе Нины, у зрителя есть все основания насторожиться еще до того, как тот появится на сцене.

Вторая типовая черта вампиловских героев – неблагополучие. Сарафанова-старшего уволили из оркестра, Бусыгин вырос без отца, у Нины срывается свадьба, у Васеньки – несчастная любовь... Все они ищут, ошибаются. Знают жизнь если не со всех, то со многих и не самых благостных сторон. Но всегда стремятся к настоящему, безусловному. По-другому их не устраивает.

Вампилов доносит до зрителя и тему своей «комедии», и значение этой темы совершенно прямолинейно, словами одного из героев. Про единственную вещь, которую пишет всю жизнь, Сарафанов-старший говорит: «Я выскажу главное, только самое главное!», и называется она «Все люди – братья!». В этом смысле простота вампиловской пьесы именно что святая. Та самая, что касается всех, но открывается немногим.

В итоге ко всеобщему братству у Вампилова ближе всего люди совсем не обыкновенные и далеко не простые – те, кто окружает нас каждый день. А самой показательной чертой оказывается способность впустить в свой дом, в свое сердце «чужого», «постороннего» человека.

Хотя здесь нам повезло. Кто-нибудь да всегда стучится в нашу дверь.