Анастасия Коскелло
Архимандрит Дорофей (Дбар) занятие себе найдет: например, сосредоточится на научной деятельности в области истории. Фото с сайта www.abkhazia.church
Абхазская общественность призывает РПЦ наладить церковную жизнь в республике. Местный священнослужитель архимандрит Дорофей (Дбар) поддерживает эту идею, приветствует возможное назначение в Абхазию епископа от РПЦ и заявляет о своей готовности в случае прихода законного архиерея оставить Ново-Афонский монастырь.
В июле–августе с.г. в Общественной палате Республики Абхазия (ОП РА) прошла серия встреч, посвященных ситуации в местном православии. Поводом стало обращение Абхазской православной церкви. АПЦ просила членов палаты помочь ей в возвращении под свой контроль комплекса зданий бывшего Ново-Афонского монастыря во имя святого апостола Симона Кананита, которым она де-факто владела в начале 2000-х годов. В 2010 году кабинет министров РА принял постановление о передаче монастыря АПЦ, однако оно так и не было реализовано, так как религиозная организация не оформила свои права и не зарегистрировала соответствующего юрлица.
В настоящее время монастырь находится под управлением Священной митрополии Абхазии (СМА), созданной в 2011 году. Комплекс официально передан духовной организации Министерством культуры республики по договору. По словам члена Общественной палаты Давида Пилия, глава СМА Дорофей (Дбар) предоставил палате всю подтверждающую документацию, а представители Минкульта подтвердили, что община соблюдает условия договора и регулярно предоставляет отчетность: «В плане содержания зданий, реставрационных работ ею все довольны, вопросов к ней нет. СМА также единственная религиозная организация в Абхазии, которая платит налоги государству и регулярно публикует финансовую отчетность».
Мероприятие вылилось в широкую общественную дискуссию об абхазской церковной проблеме. АПЦ и СМА не признаны в мировом православии, считаются неканоническими, но регулярно конфликтуют друг с другом. Как сообщил Пилия автору статьи, члены ОП поочередно выслушали представителей АПЦ и СМА и сочли претензии Абхазской православной церкви необоснованными: «От АПЦ присутствовали игумен Игнатий (Киут), иерей Никита Адлейба, иерей Далмат Гопия, иеромонах Давид (Гвазава) и иеродиакон Давид (Сарсания). Их выступление было очень агрессивным. Они видят церковную проблему Абхазии исключительно в Ново-Афонском монастыре. О других проблемах они вообще не говорят. На мой вопрос о том, как они видят вопрос признания Абхазской церкви, вопрос создания канонической епархии, они ответили, что у них и так все нормально, им нужно только, чтобы им отдали этот монастырь», – отмечает Пилия. Представитель ОП выразил сожаление, что на встрече отсутствовал глава АПЦ священник Виссарион Аплиа: «Он не смог прийти, видимо, по состоянию здоровья. Мы его очень уважаем, и его мнение обо всем этом, конечно, хотели бы выслушать».
Ранее, в марте 2025 года, сам Виссарион заявил о необходимости комплексного решения абхазского церковного вопроса в каноническом русле (см. «НГР» от 01.04.25).
По словам Пилия, выступление представителей СМА было более благожелательным и содержательным: «Дорофей в отличие от делегации АПЦ никого не ругал. Он говорил о проблеме становления нашей церкви, о необходимости епископа для Абхазии. Ему задали вопрос, кого он видит будущим епископом. К всеобщему удивлению, он назвал не себя – обо мне, говорит, вообще забудьте, – а несколько кандидатур из числа служителей АПЦ: игумена Игнатия (Киута) и иеромонаха Василиска (Лейба). Про иеромонаха Давида (Гвазава) он просто сказал, что плохо его знает. Он сообщил, что готов подчиниться законному епископу и уйти из монастыря, если тот прикажет».
Сам Дорофей (Дбар) подтвердил автору статьи, что приветствовал бы решение абхазского церковного вопроса силами РПЦ: «Если Русская церковь готова решать абхазский церковный вопрос, то нужно рукоположить троих епископов для Абхазии. Одного центрального, правящего, в сане архиепископа или митрополита, поставить в Сухуме, и по одному епископу для Бзыбской Абхазии и для Абжуйской Абхазии. Региональные особенности обязательно нужно учитывать при создании церковной структуры в стране. И эти три епископа должны решать местные вопросы синодально. Другими словами, если Абхазия – независимое государство, признанное Российской Федерацией, то и в церковном отношении у нее должны быть определенные самостоятельные административные права. Правящий епископ в сане архиепископа или митрополита вполне может быть человеком из России, чтобы интересы Московской патриархии были надлежащим образом представлены, – но знающим местные реалии и имеющим опыт жизни в Абхазии. Я знаю такого человека. Остальные два епископа должны быть местными абхазами. Кандидатуры таких людей мне известны, и я готов их поддержать. Тогда баланс отношений будет соблюден. Именно такая схема позволит Русской церкви здесь избежать многих проблем, а абхазской стороне – не быть ущемленной в своих церковных правах. Это максимально реальная схема, к которой мы пришли в ходе разного рода обсуждений в Общественной палате и на встречах с местными чиновниками и общественностью». «Конечно, все те, с кем я обсуждал этот вопрос, спрашивают: отец Дорофей, а как же тогда ты? Моя личная судьба волнует меня в наименьшей степени, я не занимаюсь решением своего личного вопроса. Меня интересует судьба церкви в Абхазии. Если здесь будут законные архиереи, они решат и мой вопрос, и все, что они скажут, я выполню. Если они скажут: отец Дорофей, ты должен уйти из монастыря, – я уйду. Если мне укажут, где и в чем я могу помочь, – я готов», – заявил глава СМА в интервью автору статьи.
Требования со стороны АПЦ «изгнать» Дорофея из Ново-Афонского монастыря звучат в публичном пространстве начиная с 2011 года. Очередное такое требование было опубликовано в официальном канале АПЦ в соцсети 20 мая и, помимо упоминания о том, что Дорофей лишен сана в РПЦ, содержало многочисленные обвинения личного характера. При этом, по данным автора статьи, между руководителями АПЦ и СМА – Виссарионом Аплиа и Дорофеем (Дбаром) – с апреля 2025 года существует негласная договоренность о совместном пользовании монастырем. Бывший воспитанник и протеже Виссариона, Дорофей передал в пользование своего наставника и духовенства АПЦ главный монастырский храм – собор Святого Пантелеимона, уйдя со своей общиной в малый Андреевский храм. Все средства, собираемые верующими во время богослужений АПЦ в соборе, остаются при этом в ее распоряжении.
По словам Давида Пилия, такой баланс устраивает народ Абхазии, а передача монастыря АПЦ только обострит обстановку в стране: «Как бы к нему ни относились в АПЦ, Дорофей имеет определенное уважение в нашем обществе».
Абхазский политик, экс-министр внутренних дел РА Аслан Кобахия в интервью автору статьи заявил, что позиция Дорофея вызывает широкое одобрение в абхазском социуме: «Решение вопроса о монастыре должно быть внутриабхазским. Когда здесь будет законный местный церковный начальник, мы любое его решение примем». Ново-Афонский монастырь, считает Кобахия, в любом случае должен остаться собственностью республики: «Этот монастырь, как и вся церковная недвижимость в Абхазии, – собственность абхазского государства. Он не принадлежит ни Виссариону, ни Дорофею. Абхазский народ заплатил за него своей кровью».
Требования АПЦ по отношению к Дорофею, озвученные в ОП подчиненными Виссариона, выходят за рамки абхазского этикета, отмечает Кобахия: «Нельзя такие вопросы решать насильственным путем. Зачем ультиматумы ставить? Это противно. В абхазском обществе не принято разговаривать в ультимативной форме». По словам политика, нынешнее поведение служителей АПЦ никак не умаляет авторитета Аплиа: «Он имеет большие заслуги перед абхазским обществом, он мужественно проявил себя в годы войны».
«То, что Дорофей готов уйти из монастыря, – это же по-христиански. И здесь он выглядит более достойно, чем некоторые другие церковные акторы. За ним сегодня много людей, потому что он своими действиями всегда вызывал в нашем обществе уважение. У него есть паства и есть авторитет как священника, как ученого, как просветителя. Просто так стереть его ластиком ни у кого не получится», – рассуждает абхазский режиссер и писатель Ибрагим Чкадуа.
Как отмечают сторонники Дорофея, в случае оставления Нового Афона священнослужитель, вероятно, перейдет в скит в селе Анхуа, восстановлением которого он занимался все последние годы. «Думаю, он будет развивать скит, откроет там культурный центр и все равно будет нести веру и заниматься просвещением. Да, туда труднее будет добираться людям – но во многие паломнические центры ведут плохие дороги, а люди все равно туда идут. Может быть, это даже хорошо – иногда человеку надо какое-то испытание пройти, чтобы дойти до цели», – говорит Чкадуа. Он также отмечает, что абхазский народ ценит выдержку главы АПЦ и то, что последний не поддается на уговоры авантюристов «штурмовать» монастырь: «Отец Виссарион, слава богу, несмотря на давление, все эти годы удерживает ситуацию от крайних мер, от силового решения проблемы. К нему в Абхазии относятся с большим уважением, он внес большой вклад в нашу независимость в годы войны и после. Благодаря ему мы избежали многих конфликтов как внутри страны, так и вовне, у него обширные и глубокие связи в православном мире и среди российских политиков и военных».
По словам режиссера, от будущего абхазского архиерея общество ждет уважения к абхазским традициям: «Любой епископ, в ведении которого будет абхазская паства, должен учитывать национальные особенности, иначе ему очень сложно будет здесь. Не надо идти путем насилия».
По словам члена Совета СМА Германа Маршания, мнение ряда российских блогеров о том, что СМА нацелена на создание в Абхазии «ячейки» Константинопольского патриархата и на противодействие РПЦ, не соответствует действительности: «Наше церковно-народное собрание в 2011 году обратилось ведь не только к Константинополю, но ко всем 14 поместным церквам. Официальный ответ и слова поддержки прислала при этом только Сербская церковь». «Возможно, сербы проявили к нам сочувствие, потому что сами были в близкой ситуации, хотя и с противоположной стороны: они тогда решали вопрос с церковью Северной Македонии. И решили его, надо признать, очень красиво, без бесконечных противостояний. Конечно, наша ситуация сложнее. В Северной Македонии на момент их отделения были епископы, довольно много монахов и монастырей. У нас же всего этого нет, все предстоит создавать практически с нуля», – отмечает Маршания. По словам представителя СМА, не так уж важно, какая именно каноническая церковь восстановит православную иерархию в Абхазии, главное – увеличить количество абхазского духовенства, которого в стране критически мало: «Для того чтобы молиться, чтобы совершенствовать духовно-нравственное состояние, лозунги и церковные институты ведь не нужны. Какая разница, какая вывеска у тебя при этом над головой – автономия, автокефалия, архиепископия? У нас есть отшельники, которые уходят в горы, и они при этом остаются в Церкви. Иной иерарх идет в горы, чтобы встретиться с такими людьми и решить свои духовные проблемы».
Нынешний конфликт между АПЦ и СМА из-за монастыря, отмечает Маршания, носит поверхностный характер, и связи между священнослужителями и верующими сохраняются: «Так сложилось, что у нас есть две организации. Но на самом деле, когда мы говорим «абхазское духовенство», мы не разделяем священнослужителей СМА и АПЦ. Юридические нюансы не определяют наши взаимоотношения. Все наше духовенство – православное, и у него одни и те же задачи. То, что АПЦ сегодня в публичном пространстве использует западные нарративы, чуждые православию (например, примат одного священнослужителя над другими), предполагающие разделение нашего духовенства на «чистое» и «нечистое», «каноническое» и «неканоническое», – это большая ошибка. Это может кому-то показаться удобным в плане самоутверждения, но это вносит смущение в души верующих Абхазии. В христианском контексте нужно очень осторожно использовать все эти слова и термины, иначе это несет разрушительные последствия. Люди старшего поколения, давно состоящие в Абхазской церкви, понимают всю сложность положения. Но ведь время идет и приходит молодежь, которой непросто разобраться во всех этих отношениях».
«В 1917 году на территории Абхазии было 125 приходов, а что сегодня?.. – говорит Пилия. – У нас всего 20 священников, из них только 7 абхазов, и за последние 10 лет ни одного нового не рукоположили, потому что нет епископа. У нас до сих пор около 80% населения считают себя христианами, хотя большинство из них – вне Церкви. Надо же с ними работать».
«Дорофей изначально действовал канонически правильно, отправляя письма различным поместным церквам с просьбой собрать межправославное совещание и решить абхазский церковный вопрос. Сегодня ситуация изменилась: Константинопольский патриархат и восточные патриархи едва ли будут принимать какое-то решение в нашу пользу. И абхазские власти участие Константинополя не поддержат. Константинополя здесь не будет, вопрос решит только Русская церковь», – подчеркивает Пилия.
