Екатерина Трифонова Правозащитники отметили ослабление государственного давления на некоммерческие организации (НКО). В 2017-м в реестр иностранных агентов их попало гораздо меньше, чем в прошлые годы, некоторым НКО даже удалось из него выйти. Резко сократилось и число проверок. Эксперты полагают, что власти все-таки определяются с новыми направлениями взаимодействия с обществом.
По данным Минюста, с начала этого года в реестр иноагентов попало лишь восемь НКО, хотя еще в прошлом году список пополнился на 43 пункта, а в 2015-м – на 81. Правозащитники утверждают, что в последнее время власти ощутимо ослабили давление на «третий сектор». Минюст даже начал сокращение реестра – ведомство Александра Коновалова уже исключило из него 14 организаций из 22, подавших заявления.
О паузе в проведении прежней политики уже заявили несколько представителей Общественной палаты (ОП) РФ. Глава президентского Совета по правам человека Михаил Федотов полагает, что власть все же начала менять отношение к правозащитникам. В качестве примера называется закрытие первого в России уголовного дела о нарушении закона об НКО против руководителя фонда «Женщины Дона» Валентины Череватенко. Напомним, что ее обвиняли в «злостном неисполнении обязанностей иностранного агента».
Как заявила «НГ» председатель комиссии ОП по развитию некоммерческого сектора и поддержке социально ориентированных НКО Елена Тополева-Солдунова, налицо все признаки снятия прессинга на гражданское общество: «Давления стало меньше. Этот год обошелся без резонансных историй и выматывающих проверок НКО. Не было и ужесточений в плане иностранного финансирования. Реестр активно не пополнялся, известных организаций в нем не появлялось, к тому же организации получили возможность выхода из него, был разработан специальный механизм».
По ее словам, у властей по-прежнему есть опасения, что НКО могут представлять собой угрозу «политического недружественного влияния». Однако в исследовании, которое провела Высшая школа экономики, говорится, что основная информационная повестка в сфере НКО связана именно со скандалами вокруг иностранных агентов, а это мешает пропаганде в СМИ и обществе социально ориентированных НКО. «Чиновники почувствовали этот перекос в медийном пространстве, дальнейшее раскручивание этого сюжета и негативные последствия от него никому не на пользу», – пояснила Тополева-Солдунова. Впрочем, по ее мнению, говорить о значительных улучшениях пока рано, так как менять закон, который допускает репрессии против любого НКО, власть по-прежнему отказывается.
Представитель Московской Хельсинкской группы Валерий Борщев напомнил «НГ», что вообще-то те НКО, которые уже числятся в реестре, остаются на грани выживания и никаких улучшений не ощущают. «Здесь о каком-то послаблении или даже либерализации говорить не приходится». По отношению же к остальным НКО, по его словам, действительно «стало чуть потише, спокойнее, уже не так дергают, как это было раньше».
По его словам, в целом идея поиска среди НКО иностранных агентов сильно себя скомпрометировала – и власти наконец это поняли. «Они устроили массовые расправы, наделали много шума, подвели многие структуры к ликвидации и теперь, когда надо подводить итоги, увидели печальные последствия. Сейчас мы видим переходный период по отношению к НКО – прежняя политика давления не отменена, но она и не получает развития. То есть период застоя. Создается ощущение, что это послабление, но на самом деле «третий сектор» по-прежнему в уязвимом и зависимом положении».
Директор аналитического центра «Сова» Александр Верховский убежден: тот факт, что некоторые НКО вышли из реестра, ничего не значит, «поскольку исключили тех, кто отказался от иностранного финансирования». Хотя то, что суд встал на стороны «Женщин Дона», это серьезно – ведь у правозащитников, по его словам, были серьезные опасения, что в борьбе с иноагентами произойдет переход уже на уголовный уровень.
Верховский, заметив, что «штрафами облагают, как и раньше», предположил, что видимость либерализации может создаваться намеренно: «Россия в скором времени должна дать ответ ЕСПЧ по коллективному иску российских НКО, так что, возможно, и прекращение дела «Женщин Дона» тоже связано с тем, чтобы лучше выглядеть в переписке со Страсбургом».
