Почему Ньютон не появился в Китае

Увлечение синологией быстро переросло у Нидхэма в серьезную исследовательскую работу.
Фото с сайта news.xinhuanet.com

Импульсом для подготовки нижеследующего текста для меня послужила книга Андрея Ваганова «Дети Парацельса» (М., Издательство «НГ», 2011 г. – 189 с.). Читая ее, я ловил себя на мысли, что неоднократно упомянутые в ней великие имена английской и мировой науки Исаак Ньютон, Джозеф Нидхэм и персонаж литературы фэнтези Гарри Поттер (им фактически посвящены три из шести разделов книги, научно-художественных исследований автора) подтолкнули меня на размышления вокруг упомянутых образов. Причем в тесной взаимосвязи!

Конкурент Гарри Поттера

Казалось бы, какая может быть связь между литературным образом Гарри Поттера и выдающимся эмбриологом истекшего столетия Джозефом Нидхэмом? Тем более – Гарри Поттера с «отцом» всемирного тяготения Исааком Ньютоном, прославившимся более трех веков тому назад.

Несомненно, что в начале нынешнего тысячелетия Гарри Поттер стал символом интеллектуальных приключений современного подрастающего поколения. Более того, как отмечает Андрей Ваганов, ученые-антропологи, сделав анализ царапины на лбу Гарри Поттера, пришли к выводу, что этот «неизгладимый знак – метка героя, по ней узнают Гарри Поттера окружающие». Мало того, оказывается, что шрам Поттера обладает магическими свойствами, он живет своей жизнью, сообщая владельцу о грядущей опасности, подобно тому как последствия обычных травм предупреждают нас о перемене погоды.

Но оставим нашего литературного героя в покое, тем более лишь четверть века тому назад в научном мире той же Англии был его своеобразный прототип. Со всей ответственностью хочу заявить, что имя английского профессора Джозефа Нидхэма (1903–1995) среди ученого сообщества и мировой общественности пользовалось во второй половине ХХ века такой же популярностью, как сегодня литературный персонаж Гарри Поттера. Выдающийся ученый Джозеф Нидхэм, достигший поразительных успехов одновременно в двух далеких друг от друга сферах науки, эмбриологии и синологии, опубликовал свыше 20 томов фундаментальных исследований по истории науки и цивилизации Китая. Они разошлись миллионными тиражами на многих языках мира, прежде всего на английском и китайском, на долю которых в начале нынешнего тысячелетия приходится около 70% научных публикаций.

Ограничусь здесь лишь перечислением наименований отдельных томов по отраслям науки этого фундаментального труда под общим названием Science and Civilization in China, вышедшего в 80-х годах прошлого столетия в Кембридже на английском и в Пекине и Тайбее на китайском языках (в общей сложности около 10 тысяч страниц!). Итак, три тома – по математике и по наукам о Земле; три тома – по физике и физическим технологиям; семь томов – по химии и химическим технологиям, включая военную технологию и ракеты; шесть томов – по биологии и биологическим технологиям и, наконец, два заключительных тома под названием The Social Background: General Conclusions and Reflections.

Небезынтересно, что некоторые ученые обвиняли Нидхэма в марксистском подходе при анализе социально-экономической ситуации в китайском обществе, четко сформулированном как раз в двух последних томах. Эти тома Дж. Нидхэм успел завершить к своему 80-летию.

В XX веке в сфере китаеведения прославились десятки выдающихся ученых: французы Е.Шаванн и П.Пиллио, Ф.Хиртц и В.Банг – немцы, отечественные академики В.М.Алексеев и С.Л.Тихвинский, английский профессор Э.Х.Паркер – лучший знаток древнекитайского языка и другие. Но по объему высококачественной продукции Джозеф Нидхэм занимает, пожалуй, среди них первое место.

Цивилизационный подвиг

Тут прервем наше повествование и вернемся к одному из очерков Андрея Ваганова, а именно к тому, который и дал название всей книге – «Дети Парацельса». Автор рассказывает о легендарной сказке Карло Коллоди «Приключения Пиноккио. История деревянной куклы», переведенной на русский язык еще в начале истекшего века аж с 480-го итальянского издания! При этом он часто перескакивает и на русский клон Пиноккио – Буратино.

Меня в этом эссе интересует другое – «незаменимое сочинение» Джозефа Нидхэма «История эмбриологии», переведенное на русский язык 65 лет тому назад и ставшее настольной книгой для нескольких поколений студентов и врачей нашей страны. Строго говоря, даже не это, а другое: творческий подвиг Нидхэма перед цивилизацией.

Выпускник биохимического факультета знаменитого Кембриджского университета, после окончания которого в 1925 году, проработал около 15 лет в одной из научных лабораторий университета. Очень скоро он проявил себя как выдающийся эмбриолог, защитив в возрасте 30 лет докторскую диссертацию. Там же получил профессорскую должность. Словом, к началу Второй мировой войны Джозеф Нидхэм был известен как выдающийся эмбриолог с мировым именем.

Но┘ Крутой поворот в научной жизни на 180 градусов – от эмбриологии к синологии, от биохимии к истории! Почти небывалый случай в истории науки ХХ века, если учесть, что в обеих сферах он достиг гималайских высот научного познания.

В 2008 году в Англии вышла книга Симона Винчестера о профессоре Дж.Нидхэме The Man Who loved China, которая моментально стала бестселлером – по всему миру распространена миллионными экземплярами – редчайший случай для научно-биографической книги! Как считает сам автор книги, в фундаментальных трудах Джозефа Нидхэма содержится полноценный ответ на с виду очень простой вопрос: что сделало Китай Китаем? Тут надо хотя бы кратко рассказать о биографии Нидхэма.

Джозеф Нидхэм начал свою научную карьеру с эмбриологии. Фото с сайта mcb.berkeleyю.edu

Путь двойной звезды

Джозеф Нидхэм родился в интеллигентной шотландской семье: отец – врач, мать – пианистка. Женился на коллеге по научной работе Дороти Мойл, ставшей позже членом Королевского научного общества, с которой он прожил около 65 лет. В 1928–1943 годах Нидхэм работает преподавателем и профессором биохимии Кембриджского университета. Тогда и появились его знаменитые медико-философские трактаты: «Биолог-скептик», «Великая двойственность», «История на нашей стороне», которые вывели его как биолога и эмбриолога, философа и писателя в первые ряды мировой науки.

В 1937 году Джозеф Нидхэм познакомился с аспиранткой своей жены, биохимиком из Нанкина Лу Гуй-чзян, ставшей его проводником в мир великой китайской культуры. Как подчеркивает Симон Винчестер, эта была необузданная платоническая любовь, овеянная мощью и привлекательностью китайской цивилизации и всего того, что касается Китая. Правда, в конце жизни (1989 год) она стала его женой.

В 40 лет Нидхэм начал изучать китайский разговорный и литературный язык у той же Лу, и очень быстро его осенила мысль, ставшая главным вопросом его жизни: почему Ньютон появился не в Китае, а в Англии? Сразу после избрания в 1941 году в Королевское научное общество как крупный биохимик он резко изменил направление своей научной деятельности: история цивилизации через призму истории Китая.

Заручившись правительственной «гарантией», как научный исследователь уехал в Китай. В тяжелые военные годы, с 1942 по 1948-й, когда немалая часть Китая находилась под японской оккупацией, Дж.Нидхэм исколесил почти все провинции Поднебесной. Он создал и возглавил там Китайско-британское общество по научному сотрудничеству. Первые его научные отчеты, опубликованные в 1944 году в Калькутте и позже в Лондоне, произвели фурор в научном сообществе Европы.

В Китае Нидхэм познакомился с крупным ученым Ван Лином, который стал великолепным соавтором многих его публикаций по истории китайской цивилизации. По возвращении в Кембридж (1948) Нидхэм целиком сосредоточился на синологии, хотя еще четверть века – вплоть до 1976 года – преподавал и биохимию, был ректором одного из Кембриджских колледжей.

Задуманный им в 40-х годах семитомник «Наука и цивилизация Китая» он начал издавать в 1954 году, и до конца ХХ века тот превратился в целую серию из 24 объемных, богато иллюстрированных фолиантов, о чем я уже упоминал выше. Итог его фундаментальных исследований – Needham Research Institute (Научно-исследовательский институт Нидхэма) с фундаментальной библиотекой по Китаю и Восточной Азии, создателем и руководителем которых он был долгие годы своей жизни.

Китайский взгляд на мир

По оценкам английских и российских ученых, в основе исследовательской программы Нидхэма по китайской цивилизации лежит глубокое убеждение в том, что социально-экономическая эволюция общества обеспечила постепенный рост знаний о природе и возможностях ее контролировать. Наука представляет собой абсолютную ценность, образуя общность идей прогресса, происходящих из разных культур. В конечном итоге эта научно-техническая интеграция приближает человечество к лучшему состоянию его единства и целостности.

Нидхэм категорически отвергал противопоставление Востока Западу и в качестве аргумента этого тезиса подчеркивал, что арабская, индийская и китайская культуры отличаются друг от друга сильнее, чем европейская от некоторых из них. Нужно брать все ценное от всех мировых культур и цивилизаций.

Хронология древнекитайских изобретений, по Нидхэму, выглядит следующим образом: подзорная труба – ХХII век до н.э; путеводная повозка с компасом – ХХI век до н.э.; рукописи – ХII век до н.э.; шелк – ХI век до н.э.; философия – VI век до н.э.; макароны – 490 год до н.э.; арбалеты, стремена – IV век до н.э.; палочки для еды – IV век до н.э.; каналы – III век до н.э.; металлические деньги – I век до н.э.; бумага – 100 год н.э.; матрицы для решения линейных уравнений – III век н.э.; сталь и стальное оружие – V век; Единый государственный экзамен – VII век.; хомут – VII век; корабли с колесными двигателями на человеческой тяге – IX век; книгопечатание – 868 год; печи для обжига фарфора – 1004 год; печатные бумажные деньги (банкноты) – 1024 год; чайная церемония – VIII век; порох – Х век; мелиорация – XI век; шлюзы – XI век; зубная щетка – 1498 год; роман – XVI век┘ Далее – застой...

Изучая достижения Китая в развитии точных наук, в частности в математике и физике, Нидхэм доказал, что китайцы первыми в мире ввели десятичные дроби и пустую позицию для обозначения нуля, построили десятичную метрологию. В области физики в Китае наибольшее развитие получили оптика, акустика и теория магнетизма, в то время как в Европе при относительном развитии других отраслей механики и физики почти ничего не знали о магнитных явлениях. Китайцы во многом опережали Запад в осмыслении теории непрерывности и дискретности.

Но тем не менее феодальный Китай начинает уступать феодальной Европе, которая быстро и умело подключается в мировую торговлю, что и выдвигает новые требования перед наукой.

Капитальный труд Нидхэма «История эмбриологии» (М., 1947) до сих пор остается настольной книгой для российских ученых.

Профессор Нидхэм четко сформулировал и теоретически обосновал свой «великий вопрос»: почему современная наука возникла не в Китае, а в Европе, несмотря на то что в течение почти двух тысяч лет до эпохи Возрождения и научной революции XVI–XVII веков Китай опережал Европу по всему спектру научно-технических достижений? Почему к тому времени дальнейшее развитие науки в Китае приостановилось? В чем главная причина?

Вот какое объяснение дает Нидхэм. Вплоть до XV–XVII веков Китай сильно опережал Европу в сфере научных познаний и открытий, по существу, по всем направлениям. И все благодаря тому, что в Китае была отличная от средневековой Европы социально-экономическая система, где отсутствовал военно-аристократический феодализм, образованный по наследственному принципу.

После образования централизованной Китайской империи страна управлялась единым феодальным властителем – императором посредством ненаследственной гражданской власти: учеными-бюрократами, прошедшими через систему Единых государственных экзаменов (ЕГЭ!), которых называли шэнь-ши, то есть ученые джентри. Они и способствовали развитию теоретической и прикладной науки. В этом – основа развития прогресса в империи. Кстати, Европа восприняла китайскую идею экзаменов на компетентность для административных должностей лишь в XIX веке.

Фундаментальные исследования Дж.Нидхэма убедительно продемонстрировали огромные достижения китайской науки и технологий. Он также доказал, что социальное и экономическое устройство по сравнению со средневековой Европой отличалось во многих отношениях большой рациональностью. Главный вывод Нидхэма заключается в следующем. В течение 15 веков нашей эры китайская цивилизация умела использовать знание природы для удовлетворения нужд человека лучше, чем это удавалось Западу, Европе.

Феномен Ренессанса

В то же время общеизвестно, что развитие рынков порождает рост технологий и высокий уровень технологического развития. Именно эти задатки и перехватила Западная Европа в эпоху Ренессанса. В этот период как раз раздутое бюрократическое управление мандаринов Китая не было заинтересовано в развитии торговли внутри страны, и особенно в расширении торговли за пределами Поднебесной. Таким образом, подчеркивает Нидхэм, современная наука, возникнув в Китае, как бы остановилась в своем развитии из-за деградации сложившейся социально-экономической ситуации, прежде всего управляющего страной бюрократического класса мандаринов.

Европа пошла по пути развития международной торговли в условиях новой зарождающейся капиталистической формации. Тогда и появилась механика Галилея и Ньютона и через несколько веков, уже на пороге ХХ века, квантовая механика Эйнштейна и Планка, квантовая физика Резерфорда и Бора, Дирака и Абус Салама, ставших лауреатами Нобелевской премии вслед друг за другом.

Несколько слов о международной общественной деятельности Джозефа Нидхэма и его заслугах. В начале 50-х годов прошлого века он активно работал в составе Международной научной комиссии, подтвердившей применение США бактериологического оружия в Северной Корее и Китае. В 1960–1970-х годах выступал против войны во Вьетнаме. В 1970–1974 годах был президентом Международного союза истории науки и философии. Возглавлял созданный Тьером де Шарденом Центр будущего человечества и Ассоциацию рационалистической прессы.

В 1968 году Нидхэм получил медаль Дж.Сартона, в 1985 году – приз Дж.Бернала, в 1985 году – китайский орден Бриллиантовой Звезды, в 1994 году – серебряную медаль Альберта Эйнштейна от ЮНЕСКО. При его жизни китайцы поставили несколько памятников Джозефу Нидхэму.