Там, где рождались первые авантюры. Эпитафия городским дворам

Сегодня гаджет – главный центр притяжения внимания, даже во дворе. Фото Zerkalo/PhotoXPress.ru

«И рай, замаскированный под двор, где все равны: и дети, и бродяги».

Булат Окуджава

Дворы – это свобода. Спонтанность. Игра. То, о чем мечталось. И, увы, чаще не сбылось.

Они теперь практически исчезли из нашей жизни – городские дворы. Точно так же обычно исчезает из нее счастье. Тихо, незаметно, заполняя освободившееся место чем-то должным, правильным и лишенным эмоций.

А ведь еще недавно это было тридевятое царство, детский загадочный мир. Взрослые знали о его существовании по громким крикам, раздающимся со двора. По ссадинам и синякам их детей, возвращающихся каждый вечер чуть повзрослевшими. По их горящим глазам и куче всякой всячины в их карманах. Ведь во дворах тогда можно было раздобыть все что угодно. (Именно там приобретался первый опыт торговых сделок.) Помните, в рассказе Григория Горина Славик принес со двора живого ежика, которого обменял на холодильник, вернее, на лотерейный билетик с выигрышем холодильника, чем немало взбаламутил своего отца. А у Виктора Драгунского Дениска приобрел в своем дворе светлячка в спичечном коробке (а он живой, и светится) в обмен на новенький самосвал. И это совсем не сказки, а подлинные писательские истории о дворовой жизни.

Но теперь иначе. Сегодня во дворах паркуются. Там важно вовремя занять место. Одинаковые машины, стандартные песочницы, инкубаторские горки и турники. Двор, как и вся наша жизнь, превратился в нечто функциональное и растиражированное. Он потерял свою спонтанную, неповторимую живую душу.

И дети, как только вырастают из песочницы, во дворах уже не гуляют (за редким, конечно, исключением, где еще жива традиция). Не играют и не хулиганят, не дерутся и не влюбляются там больше. Интересно, и где они теперь влюбляются? Ну, не оставлять же все школе и соцсетям.

Мало кто из современных детей знает, как играть в классики. Фото Андрея Голованова/PhotoXPress.ru

Сегодня подрастает первое поколение, которое не знает всей этой дворовой удали. Она просто перестала существовать. И мы даже не заметили этой потери.

Нынешнее детско-тинейджерское поколение проводит вечера за компьютером, сбиваясь уже в виртуальные кучки. Драться теперь с детсадовского возраста учатся в секциях карате. И всему остальному тоже – в секциях. Кружки, бассейны, тренажерные залы, репетиторы… У них, подрастающих, точно так же, как у взрослых, нет свободного времени. Их время теперь заполнено суррогатами реального опыта, а не настоящими стычками, прятками, поцелуями и сладким пинанием балды.

Они, наши отпрыски, сегодня даже не подозревают, сколь многое в жизни их пап и мам, бабушек и дедушек происходило во дворах. Там впервые целовались взасос. И впервые всерьез ненавидели и били морду. Там строили заговоры и устраивали войну. Травили анекдоты и черные истории. Создавали свои собственные миры. Устанавливали свои правила. И придерживались их. Это был первый, стойкий и до мурашек настоящий опыт счастья.

На родительских собраниях учителя тогда пугали, что дети без присмотра растут в подворотнях. Это звучало довольно угрожающе, само слово «подворотня». Но мамы и немногие папы на родительских собраниях слушали эти страшилки вполуха. Они ведь и сами выросли в подворотнях. Да и вещающие у доски учителя, если честно, тоже. И в глубине души они понимали, что это была хорошая школа.

Мой детский двор был густо усыпан разноцветными стекляшками, какое богатство: там находился пункт сдачи стеклотары. В углу вечно толпился в очереди унылый сизоносый народ с авоськами в трясущихся руках. Но это нисколько не мешало нашему счастью. Это был наш, и только наш, мир. Горку зимой мы строили сами. А летом привязывали к единственному тополю веревку и устраивали качели. И у нас были ящики, целое богатство, ведь в нашем доме располагался гастроном. Ящики деревянные, с решетками внутри, из-под вина и водки, из них можно было построить все что угодно, например, домик. И ящики алюминиевые, сегодня настоящий винтаж, на них было здорово кататься с той же горки, как на санках и даже круче. А еще там были сараи, с крыши которых мы прыгали в пуховые сугробы. И занозистые заборы с торчащими гвоздями – по ним нужно было передвигаться, с одного на другой, ни разу не коснувшись земли, иначе сгоришь. И были гаражи, между которыми классно секретничать. Ну а то, что там пахло мочой, было темно и немного страшновато – так ведь это же было не простое, а особое, тайное место.

Там рождались первые авантюры. И случались первые стычки с местной шпаной. Брались первые гитарные аккорды. Это была совершенно особая территория творчества. И территория игр.

Да, особой частью дворовой жизни были игры. Знаменитые классики (альтернативное название – «ад и небеса»). Сейчас их почти и не встретишь, а раньше ими был разрисован чуть ли не весь дворовый асфальт: десять клеточек, по которым надо было прыгать с биткой. Битка – такая круглая плоская жестяная баночка из-под леденцов, особенно котировалась из-под ландрина, на две трети заполненная песком. На худой конец годилась и баночка из-под гуталина. Вы помните, что такое гуталин? У классиков были витиеватые правила, меняющиеся от двора к двору. А еще играли в пробки (в ход шли пробки от разных тюбиков) с их военной иерархией. И в резиночку, через которую прыгали те же девчонки. Казаки-разбойники, сыщики–воры, стрелки, 12 палочек. Мальчишки счищали спичечные головки и устраивали впечатляющие пиротехнические эксперименты. А надоевшие резиновые игрушки приносились в жертву чадящим дымовым завесам.

Еще одна важная и ушедшая примета двора – лавочки у подъездов. На них сидели, конечно, бабушки – в широком культурном диапазоне от Вероники Маврикиевны до Авдотьи Никитичны. Они дружно перемывали косточки жильцам. О, сколько в них было сарказма, в этих старушках! И жизненной силы соответственно.

Теперь даже этих лавочек нет. И где только наши пенсионерки отводят душу? Они-то пока еще не научились кучковаться «ВКонтакте».

Я не застала той поры, когда во дворах дедушки резались в домино или козла. И когда во дворах кругом сушили белье. И, как у Окуджавы, каждый вечер играла радиола, «и пары танцевали, пыля». Дворовая традиция уходила в Лету постепенно, десятилетиями.

Это было уникальное пространство, особое связующее звено между улицей и квартирой. Смягчающее контраст между запахом кухонь и автострад. Улавливающее уличные шумы и семейные скандалы одновременно и создающее странную музыку из всех этих отголосков. Буферная зона между интимным и общим. Пример, как можно оставаться самим собой, находясь вместе с другими. Ни на что не похожий знаковый мир, объединяющий детей и взрослых. И почему-то так легко и незаметно утраченный.