Светлана Гамова Эхо Косово на постсоветском пространстве стало на минувшей неделе одной из наиболее обсуждаемых тем в странах СНГ. Особенно в тех, где существуют неурегулированные конфликты, – в Грузии, Молдавии, Азербайджане. А также на территории этих самых конфликтов – в непризнанных республиках Абхазии, Южной Осетии, Приднестровье, Нагорном Карабахе. Но если в первых трех повышенный интерес к косовской тематике продиктован слушаниями, которые начались в Государственной Думе в четверг по инициативе Сухуми, Цхинвали и Тирасполя, и касаются непосредственно их судьбы, то в Степанакерте, оставшемся за рамками российских парламентских дебатов, их пока только примеряют на себя. Но в ином географическом ракурсе: если Карабах и обратится к кому-то за признанием, как это сделали другие самопровозглашенные республики, то это будет не Москва, как в случае с Абхазией, Южной Осетией и Приднестровьем, а скорее всего Ереван.
При всем том московские инициативы по пересмотру формата отношений с непризнанными государствами в Ереване, как и в Степанакерте, не остались незамеченными. Более того, здесь внимательно следят за развитием событий и ждут результатов думских слушаний, о которых общественности обещают подробно рассказать в ближайшую среду.
Главной интригой «домашних заготовок» по Абхазии, Южной Осетии и Приднестровью, которые обсуждаются депутатами Госдумы вместе с представителями МИД РФ и профильных министерств, остается ответ на вопрос: будет ли Россия открывать свои представительства в Сухуми, Цхинвали и Приднестровье? По крайней мере о такой возможности говорят российские депутаты. Но что имеется в виду под термином «представительство», неизвестно. Если ими станут консульства МИД РФ, чего давно добиваются в столицах сепаратистских образований, то фактически их открытие будет означать признание.
Последствия такого поворота предсказать нетрудно. Но и представительство РФ под любой иной вывеской в самих непризнанных республиках и их юридических центрах – Тбилиси и Кишиневе – будет воспринято однозначно; как шаг к признанию. И также вызовет скандал в Грузии, Молдавии и поддерживающих их странах. То есть практически во всех государствах Евросоюза и США. Так что, заявив о намерении открыть представительства в конфликтных регионах, населенных преимущественно российскими гражданами, Россия независимо от формы реализации намерения поставила себя в положение, когда любое ее решение может быть воспринято негативно – в государствах, которые пока еще считаются юридическим домом отколовшихся от них республик и чью территориальную целостность Москва признает. В Абхазии, Южной Осетии и Приднестровье известие об открытии российской миссии расценят как обещание скорого признания. Которое на самом деле вряд ли случится. Тогда зачем все?
Дарья Гармоненко 