Дмитрий Суслов.
Закулисные переговоры с отдельными европейскими лидерами не всегда позволяют Москве преодолевать разногласия по линии Россия–ЕС.
Фото Reuters
В Брюсселе удивлены заявлением президента Владимира Путина о том, что России «сложно работать» с Европейским союзом из-за того, что «каждые полгода там меняются председатель и приоритеты». Как заявил «НГ» официальный представитель ЕС, «механизм ротации вовсе не означает, что политика Евросоюза меняется. Ведь страна-председатель проводит не свою собственную политику, а политику всего Союза, основанную на общих стандартах и ценностях».
Кроме того, по мнению собеседника «НГ», механизм деятельности ЕС весьма прозрачный. «Если вы хотите обсуждать с ЕС экономические отношения, то для этого существует Комиссия. У нее есть председатель и комиссар, отвечающий за вопросы торговли и внутренних дел. Если же вас интересует внешняя политика и безопасность, то есть Верховный представитель Хавьер Солана и еврокомиссар Крис Паттен, отвечающий за внешние связи», – такой совет дают Путину в Брюсселе.
Напомним, что, выступая в минувший уикенд перед журналистами в Сочи, Владимир Путин заявил, что в ЕС «нам часто не с кем разговаривать». По словам президента, с появлением через каждые шесть месяцев нового председателя меняются специалисты и появляются новые приоритеты. Многие наблюдатели тут же вспомнили знаменитые слова бывшего госсекретаря США Генри Киссинджера: «Европа? А какой у нее номер телефона?»
В сочинском заявлении Путин подчеркнул особую важность двусторонних отношений России со странами – членами ЕС, и в первую очередь с Германией, Францией и Италией.
Тем самым президент четко дал понять, что отношения между Россией и Европой характеризуются углублением сотрудничества с конкретными государствами и перебранкой на уровне Россия–ЕС. Заявление Путина последовало через некоторое время после того, как «сложным партнером» Россию назвал Хавьер Солана. Между тем на этой неделе в Москве ждут президента Франции Жака Ширака и канцлера ФРГ Герхарда Шрёдера.
Москва не только вернулась к прежнему противопоставлению отношений со странами – членами ЕС и с Евросоюзом, но и фактически заявила о бессмысленности последних. Из слов президента вытекает, что возникающие между Россией и ЕС вопросы (расширение Евросоюза, Калининград, демократия и свобода слова в России, Чечня, экономические отношения) не с кем решать.
В чем же причина подобного восприятия Кремлем отношений с нашим главным экономическим партнером?
Как заявил «НГ» замдиректора Института Европы РАН Сергей Караганов, «Россия ознакомилась, как действует Евросоюз, и пришла в изумление от его неэффективности. Москва начинает понимать, что в случае с ЕС необходимо заранее работать с чиновничеством, а не только в последний момент с руководством. Во-вторых, значительное раздражение у России вызывает тот факт, что при всей своей неэффективности, в особенности в области внешней и оборонной политики, где сложение европейских столиц привело к их взаимному уничтожению, тон ЕС в отношении России исключительно ультимативный. С учетом же расширения мы вообще не знаем, что он будет представлять собой через некоторое время. Надо полагать, теперь Россия будет гораздо внимательнее и реалистичнее подходить к диалогу с Евросоюзом».
А вот мнение директора российских и евразийских программ Германского совета по внешней политике Александра Рара: «То, что раз в полгода в ЕС появляется новый председатель со своим планом действий, является дезориентирующим. И не только для России, но и, например, для США. Необходима институциональная реформа, при которой внешней политикой занимался бы только один человек. Пока это откладывается в связи со спорами по Конституции ЕС. Чиновники ЕС в отличие от национальных дипломатов не имеют вековых традиций общения. Поэтому они и выстраивают линию на основе общих ценностей и стандартов – но не на основе истории и политических интересов. ЕС просто не способен выстраивать политику ни по отношению к России, ни по отношению к США».
Как бы там ни было, другой бюрократии у Брюсселя нет. А значит, России следует учиться решать свои проблемы и лоббировать собственные интересы, не дожидаясь, когда ЕС произведет институциональную реформу, которая, кстати, необязательно упростит процесс принятия решений.
