Евгений Григорьев
Фото Reuters
Независимо от предвыборной ситуации, ни партии, участвующие в борьбе за власть, ни Германию в целом никак не может устроить прямое участие в такой военной операции. Многие немецкие эксперты предупреждают, что ее исход непредсказуем. В том числе и в том, что касается выборов. Меркель буквально преследует призрак поражения на выборах 2002 года, когда канцлер Герхард Шрёдер решительным отказом от участия Германии в иракской авантюре США вернул уплывавшее было большинство красно-зеленой коалиции.
И сейчас социал-демократы, зеленые и левые вполне могут сделать ставку на широкие антивоенные настроения электората. Тем более когда шпионский скандал не прибавил популярности политике Барака Обамы. Кандидат СДПГ Пеер Штайнбрюк заявил: «Я советую соблюдать исключительную сдержанность, чтобы не впасть в военную логику». Зеленые допускают военное вмешательство в Сирии только при наличии мандата СБ ООН, понимая, что Россия и Китай его принятия не допустят. Левые грозят демонстрациями протеста.
Позицию ФРГ Ангела Меркель так представила в понедельник через своего официального представителя: «Предполагаемое широкое применение отравляющего газа не может остаться без последствий. На это требуется очень четкий международный ответ». В унисон с ней высказывается и министр иностранных дел Гидо Вестервелле.
Жесткая риторика официального Берлина отчасти объясняется «ливийским синдромом». Дело в том, что два года тому назад Германия воздержалась при голосовании в СБ ООН по резолюции по Ливии и отказалась поддержать интервенцию НАТО. В этой связи в Вашингтоне немцев обвинили чуть ли не в предательстве, в союзничестве с Россией и Китаем. С тех пор политика ФРГ приоритетно подстраивается под курс США.
Ливийский синдром привел к тому, что Берлин безропотно согласился направить в Турцию к сирийской границе противоракетную батарею Patriot, в составе которой 200 солдат бундесвера. Они могут быть втянуты в военные действия, если по ливийскому образцу Сирию произвольно накроют бесполетной зоной. Как бы то ни было, теперь немецкая позиция в отношении военного вмешательства в Сирии, пишет Sueddeutsche Zeitung, определяется «опасениями изоляции».
В берлинских коридорах власти однако избегают уточнений, какими могут быть «последствия» в связи с ожидаемой интервенцией для Германии. Филипп Мисфельдер, внешнеполитический представитель фракции ХДС/ХСС, который, не исключено, станет в новом составе Бундестага главой внешнеполитического комитета, подчеркивает, что бундесвер и так уже до предела перегружен международными миссиями. Поэтому он не видит возможности «немецкого вклада». А военную акцию в гуманитарных целях без мандата ООН «представить себе трудно», считает политик.
Активно включившись в переговорную сумятицу по Сирии, Меркель обсудила проблему по телефону с французским президентом Франсуа Олландом и британским премьером Дэвидом Кэмероном. Они договорились согласовывать дальнейшие действия, а также находиться в постоянном контакте с США и другими европейскими партнерами. Примечательно, что с президентом РФ Владимиром Путиным она связываться по телефону не стала. Но на недоуменный вопрос, заданный на пресс-конференции, представитель немецкого внешнеполитического ведомства пояснил, что его министр поднимал тему, позвонив в субботу своему российскому коллеге.
