Темури Якобашвили – четвертый по счету госминистр Грузии по урегулированию конфликтов после революции роз. Правда, его должность в отличие от предшественников называется иначе – госминистр по реинтеграции. Что не понравилось руководителям Абхазии и Южной Осетии, и они отказались вести переговоры с реинтегратором. Об этом, о перспективах разрешения конфликтов, о Гарри Поттере, шахматах и лото Темури Якобашвили рассказал в эксклюзивном интервью «НГ».
– Может, стоило сохранить прежнее название должности, чтобы не вносить дополнительный раздражающий фактор в диалог с Сухуми и Цхинвали?
– Так решил президент Саакашвили. Название должности не должно становиться камнем преткновения в переговорном процессе. Когда звучит отказ сесть за стол переговоров из-за того, что не нравится название моей должности, это похоже на каприз. Багапш и Кокойты (лидеры Абхазии и Южной Осетии. – «НГ»), претендующие на роль серьезных политиков, должны не думать об удовлетворении капризов, а больше заботиться о судьбе своих народов. Мне тоже может не нравиться то, что Кокойты называет себя президентом. Но подобными причинами не стоит пытаться оправдать недостаток конструктивизма. Если в свое время абхазская сторона вела переговоры с главой Абхазии в изгнании, думается, вполне может встречаться и с госминистром по реинтеграции. Добавлю также, что в ведение возглавляемого мной министерства в ближайшее время войдут задачи социальной интеграции нацменьшинств, компактно проживающих в районах Грузии.
– Представляется, что проблема заключается в нежелании Сухуми и Цхинвали обсуждать с Тбилиси что-либо, кроме как вопроса о признании суверенитетов. Переговоры в беспросветном тупике, потому что стороны выдвигают друг к другу противоположные требования и условия. Можно ли как-то сдвинуть процесс урегулирования с мертвой точки?
– Я не согласен с такой постановкой вопроса. Сейчас налицо тенденция позитивных процессов, скажем, в грузино-абхазском конфликте. Обстановка накалилась и вывела конфликт из замороженного состояния. Но когда у больного повышается температура, это не всегда означает, что его состояние ухудшается. Сейчас назрел момент, чтобы сесть за стол переговоров. Это понимают в Сухуми. И категоричность Сергея Багапша – всего лишь риторика. Иногда политики вынуждены говорить то, чего им не хочется. Нам надо менять формат, потому что прежний оказался нерезультативным. Это доказали годы. Последние предложения президента Грузии Михаила Саакашвили по урегулированию конфликта очень перспективны. Необязательно их обсуждать пакетом. Можно начать с того, что устраивает и Тбилиси, и Сухуми, и поэтапно переходить к другим вопросам. К сожалению, действия России похоронили некоторые небольшие позитивные сдвиги на этом направлении. С другой стороны, стало проще: Россия показала себя не нейтральной стороной, а участницей конфликта. Что тоже свидетельствует: грузино-абхазская встреча необходима и неотвратима.
– С чего можно начать переговоры, чтобы в очередной раз они не оказались пустыми?
– Вполне можно приступить к обсуждению вопросов, связанных с созданием свободных экономических зон в Гальском и Очамчирском районах. Это такие проекты, реализация которых принесет дивиденды всем участникам, и они не будут создавать проблемы друг другу. Создание СЭЗ, сотрудничество в таких рамках является идеальной формой для деизоляции Абхазии, для повышения доверия друг к другу, для повышения качества жизни. СЭЗ в скором времени вызовет другие необратимые процессы: разблокирование железной дороги и других транспортных коммуникаций, интенсифицирует миграцию, а следовательно, и общение между народами.
– Когда, на ваш взгляд, может состояться такая встреча?
– Мы к ней готовы. Дело за Сухуми. Словом, как только – так сразу. Надо сесть и начать говорить друг с другом. Мы серьезно работаем в этом направлении. Проанализировали прошлые ошибки, поняли, что нельзя часто менять правила игры, политику разрешения конфликта, подходы. Это касается и Тбилиси, и Сухуми.
– Вы недавно побывали в Москве. Создалось впечатление, что поездка оказалась нерезультативной, вы не смогли заручиться поддержкой даже в мелочах. Так ли это?
– Нерезультативным мой визит может показаться тем, кто ожидал некоего прорыва. Но Гарри Поттер – книжный герой, и волшебной палочки ни у кого нет. Я вполне доволен визитом в Москву. Мне удалось встретиться с коллегами, участвующимим в переговорах, и выслушать их. Я попытался донести до них собственное видение разрешения конфликта, свою точку зрения. Мы полемизировали, в чем-то соглашались, в чем-то остались на прежних позициях. Я купил немало интересных книг, встретился с интересными людьми. Эта поездка мне запомнится еще и тем, что я посетил Москву в новой своей реинкарнации.
– Вы – буддист?
– Я – иудей.
– И синагогу посещаете?
– Да, посещаю.
– Не думаете ли вы, что безрезультативность переговорных процессов с Сухуми и Цхинвали вызвана тем, что в основу урегулирования заложены два взаимоисключающих в этих конкретных случаях принципа: территориальная целостность и право народа на самоопределение?
– Это устаревший подход. Народ, нация вполне способны самоопределяться в целостном государстве при максимальных гарантиях властей. Например, абхазскому народу никогда не предлагалось то, что предлагается сегодня. А именно: не сохранение, а развитие абхазского этноса и всего региона. И это тоже своего рода необратимый процесс с учетом наступившей эпохи глобализации. Мир развивается. Это касается и торговли, и коммуникаций, и свободы передвижения, и массы других факторов. Вокруг нас играют в шахматы, а мы продолжаем играть в лото, хотя давно пора перейти на более интеллектуальный уровень занятий.
– Сколько все-таки грузинских беспилотников сбила абхазская сторона?
– По моим данным, мы лишились двух самолетов. Один упал по неизвестным причинам, а второй был сбит пилотом высокой квалификации. Его действия специалисты, изучившие кадры уничтожения аппарата, охарактеризовали как действия аса – из-за существенной разницы в скорости «МиГу» или «Су» трудно поразить медленно летающий беспилотник. У Абхазии нет пилотов такого уровня. К тому же данные наших радаров совершенно однозначно свидетельствуют, что самолет, сбивший наш летательный аппарат, залетел со стороны России и улетел обратно, выполнив задание. Других данных о потерях беспилотных самолетов-разведчиков у меня нет.
– Обострение в Абхазии задвинуло на второй план осетинский конфликт. Между тем цхинвальский лидер Эдуард Кокойты именно в те дни заявил о готовности встретиться с Михаилом Саакашвили. Однако Тбилиси отверг это предложение┘
– Это не так. Мы готовы встретиться. Я не раз предлагал осетинским коллегам сесть за стол переговоров и совместно подготовиться к встрече с Саакашвили. Должна же хотя бы существовать повестка переговоров, перечень вопросов, готовых к обсуждению. Но осетинская сторона от этого отказалась. А устраивать встречу ради самой встречи – занятие неперспективное.
– В последнее время все реже упоминается грузинская администрация Южной Осетии. Проект «Санакоев» умер?
– Нет, слухи о смерти проекта сильно преувеличены. Любой человек, побывавший в Цхинвальском регионе, может убедиться, что населенные пункты, которые контролируются Санакоевым, выглядят успешнее, чем те, которые контролируются Кокойты. Санакоев – смышленый человек, достаточно эффективный руководитель. У нас не было цели заменить Кокойты на Санакоева. Мы хотели, чтобы рационально и здравомыслящий человек помог в развитии сел и городов региона. И Санакоев это делает. На его фоне Кокойты походит на лидера некой секты, дурманящего мозги ее членам несбыточными планами. Утром у него звучит идея независимости, а вечером – идея исторического воссоединения с Северной Осетией. О каком воссоединении может идти речь? Название Южная Осетия было придумано большевиками в конце 20-х годов, а до того как прорыли Рокский тоннель, чтобы из Владикавказа попасть в Цхинвали, приходилось ехать через пол-Грузии. Кстати, в Северной Осетии-Алании уже достаточно давно осознали необходимость скорейшего урегулирования конфликта. Хотя бы потому, что северным осетинам выгоднее всего торговать через Грузию. К сожалению, этого понимания пока нет в Цхинвали. Оттуда в поисках перспективы уезжает молодежь. Там нет нормальной работы, нет возможности получить нормальное образование. Чтобы относительно нормально зарабатывать на жизнь, молодые люди вынуждены идти в силовые структуры, альтернативы нет. Наша же задача вытащить их из этой окопной жизни, полноценно интегрировать в грузинское общество, дать возможность нормально жить и зарабатывать, повышать качество жизни. И думается, это не за горами. Войну в Южной Осетии мы не проигрывали, было заключено соглашение о невозобновлении огня, и этот режим более или менее соблюдался. А корни возникшего в свое время конфликта стоит поискать в экономической плоскости.
– Может ли возобновиться вооруженный конфликт в Южной Осетии или Абхазии?
– Новой войны могут хотеть лишь очень недалекие люди.
Андрей Гусейнов 
Дарья Гармоненко 
