Григорий Заславский - Ольга, легко ли было входить в роль, которая по тексту вам хорошо знакома?
- Трудно. Это новая версия, новая редакция, естественно, не в тексте, а в прочтении, в каком-то ином, более свежем, другом. Все равно актер помнит не слова, а что-то на уровне ног, каких-то осязательных вещей, так запоминая роль. Поэтому какие-то вещи вылетали на репетициях. Потом я поняла, что дело не в мизансценах. В роли Ольги я не поменяла ни одной мизансцены.
- То есть как режиссер предлагал, так вы и выходили.
- Нет, я просто сравниваю со старой редакцией. Потому что не в том было дело, кто где стоит, от какого кресла мы говорим. Последний спектакль я сыграла на Бродвее почти семь лет назад, когда мы были на гастролях. Мало того что я играла его вечером, критики пришли на этот спектакль, рецензии получились очень хорошие, включая Variety и прочие серьезные издания.
- А американская критика отличается от российской?
- Конечно. Они не знают такой актрисы. Они не знают званий. Вторая рецензия в Variety о фильме Марты Месарош "Дочери счастья", меня сравнивали с Изабель Юппер, как говорят, Марта когда-то открыла Юппер как актрису. Писали, что Марта Месарош открыла русскую Изабель Юппер. Я думаю, что я уже приоткрыта, так скажем, Галиной Борисовной Волчек.
- Когда вы выходили в этом спектакле в роли Маши, вы не смотрели на актрису, которая играет сейчас Ольгу, как на себя, были ли непопадания в реплики?
- Я боялась, что буду входить в те мизансцены к Ольге, слова будут вылетать. Может быть, оттого, что мы когда-то играли с Галей Петровой, которая играла Ольгу, у нас сложился замечательный дуэт. Она приняла меня, став моей подругой. Сейчас это повторяется. Я забыла про роль Ольги в этот момент. Мой организм стал мне выдавать такие подарки.
- Какие?
- Я не знала, что во мне столько энергии, разные эмоции. В Ольге они была спрятаны, закрыты. Это все прорвалось.
- Все так и останется или когда Сенотова выздоровеет, все вернется на круги своя?
- Не знаю, как решит руководство. В любом случае, это замечательный подарок для меня. На моей памяти в нашем театре не было такого, чтобы и Машу, и Ольгу через спектакль играла одна актриса.
- У Галины Волчек сохраняется такая иллюзия, что актер, который является премьером, может выйти и в эпизоде, в некоторых спектаклях вы выходите буквально на несколько минут, например в "Трех товарищах". Что дает такая роль, почему вы от них не отказываетесь?
- Я с огромным уважением отношусь к своему театру, мне хочется сохранить какие-то традиции театра - это моральные обязательства. За две минуты мне нужно сотворить такой накал страстей, я сейчас говорю про мою героиню в "Трех товарищах". Мне очень сложно было первое время. Надо мной даже первое время все смеялись - я бегала по ступенькам, чтобы разогреться, чтобы пульс стал другой. Сейчас мне легче.
- Недавно в одном из интервью Анастасия Вертинская сказала о том, что репертуарный театр умирает, что театр обязательно придет к антрепризе. Вы тоже так думаете?
- Я считаю, что надо принимать события по мере поступления. Умрет, значит, умрет. Умрет красиво и достойно.
- Мне кажется, что для вас роль антрепризы исполняют сериалы, так ли это?
- Да. Только это очень серьезная работа.
- Зачем вам сериалы? Вы там все время чем-то озабочены, играете деловую женщину, руководителя предприятия, и ничего нового в вас как в актрисе не видно.
- Вы смотрите один эпизод! Мне очень трудно было согласиться на эту роль. Раньше я бы играла плачущих, беременных, брошенных. Такое амплуа у меня поначалу сложилось в театре. А в "Остановке по требованию" мне нужно было сыграть сильную и властную женщину. Мне это было сложно. Там были серии, где была и Маша и Ольга, если уж брать классический репертуар. Кстати, я снялась всего в двух сериалах.
- Полагаете, ни от какой работы нельзя отказываться?
- Пока я так не считаю, хотя, конечно, не зарекаюсь.
- Вам никогда не хотелось вместе с Певцовым сыграть на сцене, а не только в сериалах?
- Да, было бы интересно, для меня, во всяком случае.
- Ну и что же?
- Дело в том, что в одном театре существует один репертуар, в другом - другой. Да и у Певцова надо еще спросить.
- Неужели вы никогда не обсуждали такой вопрос?
- Обсуждали. Но не будем об этом.
- И последний вопрос, касается он "Трех сестер", которых вы играли на Бродвее. Как этот спектакль воспринимается американцами, которые, может быть, даже самой пьесы не знают?
- В этом был даже какой-то праздник. В первый момент, когда я вышла на сцену, произнесла какие-то фразы, раздался такой хохот, что я подумала, что это со мной что-то не так. Думала, что все, провал. Все время какие-то бурные реакции, аплодисменты. Я поняла, что мы просто забываем о том, что у Чехова столько юмора, мы привыкли, этот текст уже затерся. Потом Гафт уже ходил за кулисы считать, сколько раз кому аплодируют.
