Майя Крылова Есть старый анекдот про "Золотое правило искусства" - у кого золото, тот устанавливает правила. Собравшись писать об организационно-финансовых буднях балетных школ и памятуя, что в каждой шутке есть доля шутки, обозреватель "НГ" прежде всего решил прояснить денежный аспект. В Министерстве культуры, курирующем 15 российских учреждений профессионального хореографического образования, меня горячо заверили, что их "бюджет немаленький" и госсодержание увеличивается каждый год. Но общую сумму финансирования не назвали: это, оказывается, "конфиденциальные цифры". И есть второй источник финансирования балетных школ кроме Минкульта - федеральная программа "Культура России". Так, Петербургская академия хореографии имени Вагановой получила возможность периодически проводить конкурсы хореографических училищ и купить три рояля за полтора миллиона рублей. Из этого же источника юбилейные средства поступят Московской академии, отмечающей 230 лет со дня основания. Иногда деньги чудесным образом сваливаются сверху, как в прошлом году в Перми: тамошнее хореографическое училище получило миллионный грант от президента России.
Известно, что российское госфинансирование культуры в целом оставляет желать лучшего. "Немаленькое" дотирование хореографических училищ формируется в рамках 0,78% от всего госбюджета, то есть из мизерной доли, в этом году выделенной государством на культуру. Но существующее законодательство позволяет балетным школам самим зарабатывать деньги. Понятно, что частные училища учат платно. Но зато всех желающих, причем предоставляя льготы семьям беженцев. Государственные же школы, сохраняя бесплатное обучение для принятых по конкурсу детей и дотированное питание учеников, за валюту наставляют иностранцев. Возможность получить образование в Московской академии хореографии оценена в 15 тыс. долл. в год (для сравнения: столичная консерватория учит зарубежников за 7 тыс.). Очарованные русским балетом японцы и корейцы десятками едут учиться в Москву. Из этих денег академия имеет возможность кое-что добавлять к нищенской зарплате педагогов: профессор получает до 10 тыс. руб. в месяц.
В балетных школах давно пора менять устаревшую законодательную базу. В Московской академии, к примеру, разрабатывают себе новый устав, совпадающий с требованиями нового Трудового кодекса. Работа над общероссийскими правилами для балетных школ тоже идет полным ходом, но есть трудности. Дело в том, что у школ две няньки: кроме Минкульта ими ведает Министерство образования, в недрах которого готовят всяческие учебные стандарты и типовые положения. Образовательные учреждения культуры никак не вписываются в прокрустово ложе общих схем. По специальностям искусств, девиз образования в которых - постепенность и преемственность, профессионалу надо учиться с раннего детства: музыканта высшей квалификации готовят семь лет в музыкальной школе, четыре года в училище и пять лет в консерватории. И никак нельзя считать учебу в детской музыкальной школе дополнительным образованием вроде изокружка, на чем настаивал Минобраз и против чего справедливо выступил Минкульт. Сходное недопонимание специфики художественного образования имело место быть и в лицензировании танцевальных училищ. К примеру, лицензируют школу при ансамбле Игоря Моисеева, где срок обучения - пять лет. А в Минобразе взволновались - почему не три? Учат же народному танцу в педагогических училищах культуры три года, значит, и Моисеев обойдется...
В пылу межведомственных споров долго не утверждались новые Государственные стандарты хореографического образования среднего и высшего звена (план-программа обучения с расшифровкой содержания учебных дисциплин). Для ускорения процесса понадобился авторитет Учебно-методического объединения по хореографическому образованию. Это конклав крупнейших балетных школ страны, который разрабатывает профессиональные рекомендации чиновникам министерств. Вот если бы в объединении додумались до таких методических изменений, которые позволят балетным академиям учить детей современному танцу не факультативно и ставить им ноги в классике на уровне... ну хотя бы школы при Парижской опере...
Теперь разногласия между ведомствами вроде бы утряслись, и новые стандарты уже на подходе, как и новое Положение о хореографическом училище - подзаконный акт, который уточнит существующий закон об образовании. Документ придется утверждать специальным постановлением правительства - как дополнение к уже существующему типовому Положению о среднем специальном учебном заведении. Наконец-то будет прописана специфика балетного образования (сроки обучения, ранняя профессионализация, взаимоотношения с театрами). Последнее особенно нуждается в законе. Потому что многие провинциальные театры под видом сценической практики просто-напросто эксплуатируют детей, масштабно включая их в спектакли, нещадно гоняя юношество по театральным гастролям, причем без какого-либо договора между школой и театром - так затыкаются дыры в штатном расписании. Кое-где доходит до суда, как в Бурятии. Местный оперный театр там подал в суд на местную балетную школу, которая противилась таким делам, настаивая на непрерывности учебного процесса. Театр дело выиграл: по закону детей после 14 лет можно привлекать к труду с их согласия. Они охотно соглашаются: какой подросток не прочь поездить по стране, да еще и заработать? А что под угрозой профессия и здоровье, так это балетным тинейджерам еще надо понять. (Бывает и наоборот: школа не пускает детей в театр, препятствуя профессиональному становлению, как поступали в столичном училище при Софье Головкиной, в последние годы своего правления не ладившей с тогдашним руководством Большого театра).
...При подготовке этой статьи обозревателя "НГ" посетила мысль о встрече с руководством Московской академии хореографии. Где же получить достоверные сведения, как не у ректора Марины Леоновой? Госпожа Леонова попросила заранее прислать ей темы беседы, по факсу уведомив о согласии на разговор. Но потом от интервью категорически отказалась. Моя телефонная беседа с серьезно испуганным ректором напоминала разговор глухих. Ректор возмущался неприемлемыми, с ее точки зрения, вопросами: почему это ее спрашивают о прошлом академии? По мнению г-жи Леоновой, все, что происходило в школе раньше, ее не касается, потому что с момента леоновского избрания ректором началась работа "с чистого листа". Мои возражения типа "вы же официальная преемница Головкиной по должности, а академия открылась давно, а не в момент вашего прихода" - успеха не имели. Как и разъяснения, что, во-первых, в задачу "НГ" не входит смаковать чьи-то недоработки, и корреспондет "НГ" не диверсант, а просто выполняет задание руководства газеты - написать о проблемах российских балетных школ и, естественно, хочет разобраться, как обстоят дела в академии по сравнению с прошлым. А во-вторых, вопросы можно и изменить. В ответ было сказано, что времени на интервью нет и не будет, а что насчет задания, то в академии сразу догадались, что это именно так. И какое задание имеет коварный журналист, бдительный ректор раскусила сразу.
Делать вид, что много лет вызревавшие и давно ставшие притчей во языцех проблемы Московской академии хореографии не имеют отношения к ее начальнику, - логика весьма странная. Ведь нынешний ректор была избрана вскоре после того, как контрольно-ревизионная комиссия Министерства культуры, проверив академию, признала работу ее прежнего руководства неудовлетворительной. За год, прошедший с той поры, именно Леонова была обязана ликвидировать недостатки в учебно-методической и финансово-экономической деятельности. Госпожа ректор упустила возможность поведать миру о том, как замечательно она справилась с этим нелегким делом.
