Елизавета Авдошина
Артисты на пенсии не скучают – живут мечтами и содержат свой театр. Фото РИА Новости
Театр имени Пушкина сыграл сразу две премьеры. В пространстве Филиала женский квартет представляет современную польскую пьесу «Гардения». Главную же сцену отдали под комедию положений. С «Этой прекрасной жизнью» Елена Яковлева впервые после ухода из «Современника» возвращается на сцену репертуарного театра. Пока в качестве приглашенной звезды.
Майские премьеры театра под руководством Евгения Писарева рассчитаны на абсолютно разную публику. Короткая, на час двадцать, камерная драма для развития театра и зрителя может показаться важнее, чем комедия, оснащенная эстрадными шутками и театральной машинерией. Однако любопытны оба спектакля.
Пьеса Кена Людвига (автора беспроигрышных «Примадонн») «Луна над Буффало», которую режиссер Роман Самгин выпустил под названием «Эта прекрасная жизнь», такая же легковесная комедия, правда, облагороженная темой театра. Зрелая актерская пара Джордж (Игорь Бочкин) и Шарлотта (Елена Яковлева) прозябают в небольшом городке и мечтают о лучшей жизни – съемках у мэтра американского кино. Тем временем содержать свой театр надо, даже если твоя труппа – малый семейный подряд. Виктор Шилькрот придумал компактную декорацию: «театр в театре» воплощается как изнанка сцены. Мы видим кулисы и гримерку с гардеробной. Здесь все будут метаться, ссориться, мириться, разрывать отношения, чтобы в итоге, конечно, прийти к счастливому финалу. Ведь без него настоящих комедий не бывает, правда?
Несмотря на то что Самгин педалирует нотку американского ретро (в эту стилистику безошибочно вписывается Эйлин Ирины Петровой – миленькая вертихвостка и интриганка), исполнители главных ролей применяют всю свою русскую страсть. Яковлева играет почти Солоху – ее головной убор в одной из сцен напоминает персонажа буквально. Ей приходится весь летящий под откос миропорядок создавать и восстанавливать самой – и она с улыбкой, блестя глазами, этим и занимается, рьяно включаясь в сценические ситуации, а потом раз – и ухарски, под занавес, растягиваясь в полушпагате.
Актрису с первого появления встречают аплодисментами, так что Игорю Бочкину, к юбилею которого ставился спектакль, пришлось немного потесниться. Справедливости ради – актер выступает достойным партнером Яковлевой. Хотя оба они – не комедианты, а вот мелодраму строить умеют. Но Бочкин играет на внешних приемах, а Яковлева дарит зрителю удовольствие наблюдать чувствительную смену настроений, иронических гримас, эмоций. А вот кто несет в себе истинную комедию, так это Ольга Волкова. Ее малюсенькая бабуля, отнюдь не божий одуванчик, семеня ножками за громогласным зятем и бесконечно строча ему подштанники на роль Сирано де Бержерака, за словом в карман не лезет – репризы и лирические отступления, справленные безапелляционной интонацией, отданы ей: «Театр – славный инвалид – умирает. Только благодаря нему мы не черствеем».
Все гэги добросовестно придуманы, режиссером не пропущены (далеко не искрометный текст спасает перекрестная любовная интрига), но спектакль пока мало высекает искр и у ансамбля. Актеры еще, кажется, заняты точным прохождением рисунка роли. Свободней на сцене живет старшее поколение – Волкова, Яковлева, Бочкин. Молодые пока твердо на втором плане: студент Евгения Писарева Кирилл Чернышенко, недавняя выпускница Олега Кудряшова Анастасия Мытражик. Комедия набирает необходимый для жанра темп ко второму акту – и зрители с большой охотой начинают смеяться без пауз до конца.
«Гардения» – первая удача Режиссерской лаборатории Театра Пушкина. Семен Серзин, молодой петербургский режиссер, с эскизом по пьесе Эльжбеты Хованец – один из финалистов недавнего конкурса. Успешных заявок оказалось около десяти, из них три могут войти в афишу: в следующем сезоне обещают Островского и очередной бродвейский хит.
Сугубо женский спектакль выигрывает за счет аллегоричного материала – польская драматургия всегда сильна исторической памятью. И, конечно, благодаря актерским индивидуальностям. Александра Урсуляк играет стареющую аристократку, будущую прабабушку большого семейства, где каждая следующая дочь прочувствует тяжесть своего времени, когда война разделила мир на до и после. Эта роль дает возможность актрисе, которая ждет ребенка и уже не может играть в бешеных по затратам энергии «Барабанах в ночи», выходить на сцену и даже обыгрывать свое интересное положение. На амплуа травести Анастасии Лебедевой обратил внимание и замечательно его проявил в этом театре Юрий Бутусов. Тут она – послевоенная детдомовка, превратившая жизнь в побег от нищеты. Романтичная оппозиционерка Эльмиры Мирэль – дитя перестройки, которая первой началась в социалистической Польше. И, наконец, героиня Натальи Ревы-Рядинской – наша современница, живет уже в благополучном мире, где можно не выбирать между любовью и бутылкой водки. Но ей же предстоит и самое сложное – простить свою семью – маму, бабушку, прабабушку – за ошибки и страдания, которые не переставая шли током от одной судьбы к другой. За тем, как литературно, полудокументально, разобраны жизни, слившиеся с эпохой, стоит понаблюдать: каждой героине по наследству переходят грехи матери, но каждая и компенсирует своим путем пустоту прошлого – отвоевывая право свободно любить и распоряжаться собой.
Режиссерских подпорок самодостаточным актрисам дано предостаточно, но они выглядят лишними. И видеопроекция, и частая смена музыкальных треков, и клоунское размазывание красной помады по лицу. Удачами стоит назвать связки между монологами, которыми Серзин метафорически скрепляет действие: это может быть кинутая из рук в руки шапка, танец или просто несколько спетых строк из польской песни. А вот экспериментом для Театра Пушкина является пролог, когда актрисы перед тем, как примерить на себя выдуманную жизнь, рассказывают про свою. Случай из детства, нелепая обида на мать, – проговаривать записанный вербатим актрисам самим «и больно, и смешно». И это только добавляет эффекта, разворачивая театр неподдельной стороной к залу.
