Александр Калягин объяснил "НГ", чем театр отличается от прачечной

Фото с сайта kalyagin.ru

О насущных проблемах Союза Театральных Деятелей (СТД) и планах на будущий сезон своего театра «EtCetera» Александр КАЛЯГИН поговорил с корреспондентом «НГ» Елизаветой АВДОШИНОЙ.

– Как бы вы охарактеризовали прошедший сезон Союза Театральных Деятелей?

Как всегда сезон был бурным, много проблем, много обращений за помощью из регионов. Например, беда в Мурманске – разрушается Драматический театр Северного флота. Уже вроде было принято решение о реконструкции, но затем в «целях оптимизации затрат» появилось другое решение о строительстве нового типового культурно-досугового центра, в котором разместятся почта, концертный зал, выставочный зал, библиотека, лекционный, компьютерный, танцевальный и тренажерные залы… Там предусмотрено все, кроме того, чтобы создать условия для работы старейшего театра, который успешно работает уже 82 года. Я дважды писал письмо Министру обороны Сергею Шойгу, к которому отношусь не просто с уважением, а я действительно восхищаюсь его деятельностью. Но мне кажется, судя по ответам, мои обращения до него не доходят. Это только один пример, а похожих ситуаций, к сожалению, много.

В целом – стало много таких законодательных актов, которые уж очень жестко относятся к такому понятию, как творчество. С моей точки зрения, это неприемлемо. Нужно отличать творческие профессии от всех других. Мы стали работать в таком законодательно жестком поле, которое придумано даже не Министерством культуры, а товарищами из Минэкономразвития, Минфина. Они считают, что, если театр отнесен к бюджетной сфере, то он точно также оказывает услуги, которые ничем не отличаются от услуг прачечных, от услуг, которые оказывают ритуальные конторы или медицинские учреждения. А даже в «Основах государственной политики» записано: культура признаётся неотъемлемой частью стратегии национальной безопасности Российской Федерации. То есть ее развитие не менее важно, чем, скажем, оборона страны. Какого мы воспитываем с малолетства человечка? (Сейчас без красивых и ура-патриотических слов) Кто он? Куда он пойдет? На что он будет обращать внимание? Мы погрязли в бумагах. Раньше у нас оставалось время на разговоры о творчестве, а сейчас перебрасываемся двумя-тремя словами: кто что видел, где что происходит. Вот Дима (Дмитрий Мозговой – один из заместителей Председателя СТД РФ – прим. «НГ») может дополнить.

Дмитрий Мозговой: Могу привести конкретный пример, нас проверяла Счетная Палата, в том числе, Летнюю Театральную Школу СТД. Спрашивают: на каком основании вы выплатили гонорар режиссеру Голомазову за постановку спектакля. Я говорю: у меня договор, в котором прописано оказание услуг… показал акт, афишу спектакля, фото спектакля и даже видео. Они говорят: нет, где техническое задание на постановку спектакля? В итоге, я сижу ночью и пишу эту бумагу только для того, чтобы им отчитаться. Все. КПД от этого нулевое. В итоге такая бессмысленная работа отнимает то время, которое можно использовать, чтобы придумать что-то новое. Просто физически не остается времени, чтобы заниматься творческими проектами. Когда? Бумаг столько, что можно с ума сойти.

Александр Калягин: Вы видите, что сейчас происходит в Звенигороде – в нашей Международной школе ребята живут на полном пансионе, они счастливы. Хочешь – постигай кукольный театр, хочешь – драматическое искусство. К нам приезжают преподавать выдающиеся люди, они работают по три часа, по всем общепринятым меркам – мы платим им гроши. Но они рады быть здесь, потому что им нравится общаться с молодежью.

Нас проверяют раз в полгода. Я, простите, приведу слова Ленина (гениальные слова): характер человека, стоящего во главе движения, определяет движение. Есть еще: бараны, во главе которых стоит лев, может победить только львов, во главе которых стоит баран. Грубовато, жестко. Но это правильно. Вот характер людей, которые определяют движение – в Минкульте, Минфине – от них идут законодательные акты, они присылают инструкцию и требуют – действуйте. И когда ты начинаешь им говорить: «вы же понимаете …». Понимают, что плохо. Но что-либо изменить желания у них не возникает. Это прокрустово ложе: не будем менять, не хотим.

Недавно было обсуждение в Президентской Администрации нового продолжения «Основ государственной политики». Сидят разные по идеологии люди театра – и все единодушны: слишком запрограммировано, запараграфировано. Но нет представителей Минфин, Минэкономики и кому это объяснить? 

Поэтому можно понять, почему так бурно выступил Костя Райкин по поводу давления цензуры на театр – наболело. Люди, стоящие во главе, решили командовать искусством – выставляют шлагбаумы, запретительные зоны. Хотя я знаю, что они, в основном, ласково, по-доброму относятся к деятелям искусства. Но как только надевают чиновничий костюм, что-то меняется в мозгах, параметры начинают вибрировать и нас это очень раздражает. Вся эта борьба с 44 законом… (44-ФЗ "О контрактной системе в сфере закупок товаров, работ, услуг для обеспечения государственных и муниципальных нужд" - прим. "НГ")… Нельзя в театре устраивать тендеры. Мне нужно, чтобы именно ваша мастерская сшила костюмы для спектакля. Но выигрывает тендер та, что сошьет в три раза дешевле. Известный пример: спектаклю «Три сестры» нужны военные шинели. И вдруг какая-нибудь мастерская, которая шьет для Министерства обороны, выигрывает тендер. Но мне нужно то, что придумал художник. Не точная копия шинели, а что-то другое, что бы напоминало ее, и в тоже время чуть-чуть индивидуальное, свое. Такие вещи не учитывают. А положение, при котором мы должны были тратить не больше определенной суммы? Режиссер ставит спектакль, и в процессе постановки возникает необходимость что-то еще докупить, заменить, а по смете все уже израсходовано. Опять тендер объявлять? Это месяц надо ждать. Тогда вынимаем свои деньги и тратим. Какая разница уже? Лишь бы выпустить спектакль.

С другой стороны, той идеологической цензуры, от которой мы долгие годы страдали, сейчас нет. Вы видите: ни один спектакль ни Серебренникова, ни Богомолова – кстати, есть и другие режиссеры, более «авангардные» – не был закрыт (данный разговор состоялся до возникновения ситуации вокруг премьеры балета «Нуреев» Кирилла Серебренникова в Большом театре – прим. «НГ»).

– Расскажите, что готовит СТД к Году театра?

Дмитрий Мозговой: Мы сделали запрос по всем региональным отделениям (их у нас 77), чтобы они прислали нам свои соображения по Году театра. Как только это будет актуальным – наш козырь в наших региональных представительствах.

Александр Калягин: Сначала мы думали, что 2017 будет объявлен Годом театра – я выступил с этой инициативой и меня вроде поддержали. Но не получилось, потом мы думали, – это будет 2018. Я уже сейчас не тороплюсь, пусть будет 2019 год… С другой стороны, государство не отказывает нам в помощи, а мы в свою очередь, можем помогать всем, кто нуждается. СТД РФ – социально ориентированная организация. Мы и раньше помогали, но теперь у нас появились деньги, которые выделяет государство. Наше дело распределить: помочь тяжелым онкологическим больным, тем, кому нужна реабилитация после операций, помочь детям-инвалидам, многодетным семьям, наконец, есть стихийные бедствия – у кого-то случился пожар, затопило и т.д. На это уходят колоссальные деньги. Хотя и на творческие проекты выделяются достаточные средства, чтобы работать полноценно.

– Какие успехи у «EtCetera» в этом сезоне, кроме того, что вы достраиваете здание театра, расширяетесь, и выпустили главную премьеру – «Ревизора» Роберта Стуруа?

У нас кроме «Ревизора» еще вышел спектакль, который поставлен к юбилею народной артистки Людмилы Дмитриевой. По пьесе Ярославы Пулинович «Земля Эльзы». Это простая и трогательная история. Очень хорошо в нем играет и Дмитриева, и Евгений Стеблов. Уже состоялись предпремьерные показы – зрители очень хорошо его принимают, многие плачут, он трогает своей душевностью. Хотя с моей точки зрения, можно было сделать и поглубже, поинтереснее.

– А вы не связываете эту простоту и недостаточную глубину с характером современной драматургии?

Может быть, отчасти. Приходите на спектакль – все хорошо играют, очень мощные актерские работы.

В следующем сезоне у нас будет ставить Александр Морфов – «Декамерон» Бокаччо. Должен Адольф Шапиро ставить. Уже договоренность есть, но пьесу еще не утвердили – только начинаем перекидываться идеями. Вы, наверное, знаете, что мы учредили эфросовскую стипендию, первым стипендиантом была Вика Печерникова (выпускница Мастерской Олега Кудряшова в ГИТИСе – прим. «НГ»), она два года назад получила эту стипендию, и как сама признавалась, эти деньги ее выручили. Она поставила спектакль «Все о женщинах». Со следующего сезона будет получать эфросовскую стипендию выпускник Мастерской Сергея Женовача Айдар Заббаров, который тоже получает право после завершения учебы поставить в Эфросовском зале спектакль. Раньше мы больше приглашали молодых режиссеров, но пока (это не ворчание!), несмотря на поиски, они меня мало убедили в своем профессионализме.

 – Вы всегда придерживаетесь режиссеров, с которыми «EtCetera»связывает многолетняя дружба. А были ли мысли впервые позвать громкие имена, непривычную вашему театру эстетику?

Были. Говорил с Юрием Бутусовым, Григорием Козловым….

– Каким вам представилось актерское поколение прошедшей XI Летней театральной школы?

Молодое поколение – не индивидуально само по себе, молодые всегда одинаковые. Бесшабашность, поиски, наплевательство, «мы – гении». Так должно быть! Я расстраиваюсь только от того, что многие не знают великих предков – актеров, режиссеров. Я расстраиваюсь, когда мне говорят: я видел спектакль … «на Ютубе». Это убивает. Я радуюсь им, но почему они часто бывают такими безграмотными?

Я могу определить человека – любит он или не любит наше дело, насколько поглощен им – потому читает ли он с экрана или книжку держит под мышкой. Это другое дело – перелистнуть, послюнявить, понюхать. Ну что вы!