Елизавета Авдошина
 |
| Фото с сайта theaterbiennale.ru |
В Москве проходит фестиваль «Уроки режиссуры» в рамках Биеннале театрального искусства. По словам организаторов, его цель - «представить публике новых лидеров российской сцены». В афишу включены спектакли молодых режиссеров из разных городов. А в Бахрушинском музее организованы параллельные встречи, теоретические беседы с мэтрами театра. Первый урок режиссуры провел Валерий Фокин. «НГ» публикует фрагменты выступления режиссера - ответы на вопросы студентов столичных театральных ВУЗов.
О «Гамлете»
В 1978 году я ставил «Гамлета» в театре «Современник» как лабораторную работу. Тогда я был увлечен Ежи Гротовским. Мне посчастливилось с ним работать в Польше, поучаствовать в его тренингах. Я поставил «Записки из подполья» по Достоевскому, спектакль, который Гротовский оценил положительно. Дело в том, что «Гамлет» позволяет работать с внутренней техникой. Мы создавали этюды. Не играли характер, а шли от себя и ставили персонажа в ситуацию. Всего создали около 100 этюдов. Шли от одного к другому, что-то «вычеркивая», что-то перенося дальше. В итоге показали их около 10-ти. А посмотрело человек 5-6 знакомых. В том числе, кстати, будущий министр культуры Михаил Швыдкой.
В 2010 году я обратился к «Гамлету» в Александринском театре. В центре спектакля – молодой человек. Он не рефлексирует. Он вышел из ночного клуба. Но когда он сталкивается с ложью, с машиной власти, он впадает в депрессию. Гамлет сегодня – это человек без великих способностей. Он не рассудительный, а действенный. Первую половину спектакля он пребывал в алкогольном опьянении, но когда раскрывался механизм убийства его отца, он заводился. Он старался изменить, разрушить систему. При постановке большую роль играет время. Импульс – это реакция на жизнь за окном. Время философских Гамлетов прошло. Теперь время давления и духоты.
О молодом Сталине
Да, я хочу поставить спектакль о молодом Сталине (выйдет в 2018 году). О Сталине до 1917 года, когда он был в ссылках, грабил банки для революции. О том, как в нем созревал Ричард III. Мне захотелось раскопать, в чем его природа. Он был болезненным ребенком, изгоем с сухой рукой. Изначально в нем было желание справедливости, он был очень читающим человеком. Читал классику с карандашом в руках. В Тбилиси хранится экземпляр «Бесов» с его пометками. На молодежных вечеринках он сидел, закутавшись в шинель с книгой в руках. Первый вариант сценария уже готов, его написал писатель Артур Соломонов.
Профессия режиссер
Режиссер – это автор спектакля, сочинитель (так говорил Мейерхольд), он сочиняет новый, другой мир. Режиссер не определяется дипломом, институтом. Это ремесло. В спектакле должны отражаться его чувства (любовь, ненависть). А ставить спектакли иллюстративно, просто смешно и изобретательно – неинтересно.
В режиссере должна быть воля, мужская рука. Но необязательно режиссер – мужчина. Главное – талант, способность. Я не против женской режиссуры.
Восточная маска
Когда я смотрю плохой спектакль, но не могу уйти, я надеваю «восточную маску» и думаю о своей завтрашней репетиции.
Не прыгать на могиле автора
С автором нужно взаимодействовать – это непреложный закон. Нельзя выстраивать только свое, через колено ломать пьесу, хамить и «прыгать на могиле». В 1926 году Мейерхольд ставил «Ревизора» через всего Гоголя с фрагментами других произведений и различными редакциями пьесы.
От замысла к выпуску
Первый этап – созревание замысла. Ты живешь в сочинении. Второй этап начинается, когда приходит артист, и тогда нужно найти общий язык, «перелить» в него то, чем наполнен сам. Это нужно сделать как можно точнее. Всегда сложны первая и вторая репетиции – это «разведка». Питер Брук говорил - первая репетиция нужна только за тем, чтобы началась вторая.
Репетиция – это борьба: режиссер хочет подчинить артиста, а артист – отстоять себя. Артисты старшего поколения с молодым режиссером часто боятся потерять свое, хорошо знаемое, годами наработанное.
Главное – начать репетицию. Режиссер должен держать огромное количество ниток в руках. Репетиция – это источник энергии, но заразить актера сложно. Когда я был молодым, я приносил на репетиции макет и тыкал в него пальцем. Артисты смотрели на меня, как на сумасшедшего. Я обрушивал на них волну информации, а они были не готовы.
Если спектакль выпускается легко, значит что-то не так. Хочется сделать новое произведение из воздуха, но постановка – это усилие.
Об артистах
Артист спорит с режиссером для самообороны, чтобы не выполнять того, что требуют. Так репетиции могут превратиться в многословные диалоги. Ведь трудно сказать артисту «хватит рассказывать о своей жизни». Такое со мной было, когда я молодой пришел в «Современник» к именитым артистам. Они сидели за столом и разговаривали, а меня словно не замечали. Споры лучше проверять на площадке. Пусть артист показывает и доказывает.
Распределение ролей – залог успеха. Для этого нужно исходить из возможностей труппы, психофизических возможностей актера. Но иногда сознательно идешь на неожиданный выбор, риск. В актере нужно искать разное, не тиражировать его способности.
К сожалению, в незнакомом театре исходишь из предложенного. И многие могут не подходить. Тогда нужно понять штампы актера и вернуть его в живое исполнение.
Главное – замысел спектакля, решение. Распределение может менять решение. Но идея готовится заранее, идеально, когда знаешь заранее, кто будет играть. Но если выбор актеров кардинально изменил решение, значит, никакой идеи у тебя не было.
Я снимал несколько раз актера с роли. Это болезненно. Ты страдаешь сам, потому что это ошибка режиссера. Не когда артист не хочет с тобой работать, а когда старается, но у него не получается. Просто у него нет нужных «кнопок». Когда снимаешь малоизвестного артиста – это еще больнее. Он даже ответить тебе не может. Это народный к директору сразу сходит, письмо в СТД напишет. Иногда есть вариант, который обговаривается, – официальная проба при распределении, чтобы обезопасить себя.
Мой идеальный актер – Виктор Гвоздицкий. Культурный, интеллигентнейший актер. Я испытывал удовольствие, работая с ним. От возможности погружения в пространство ассоциаций. Мой актер – тот, который способен к проявлению внутренней техники (сыграть одному на крупном плане). Он должен уметь потрясающе двигаться, смочь сыграть в любой форме. Таким был Костя Райкин, молодой Женя Миронов.
За границей артисты, конечно, другие. Другая школа. Артисты другие книжки в детстве читали. Режиссеру за границей нужно понять контекст страны, театра, культуры. В Южной Корее, Японии, где я работал, игровой характер театра. Актеры держат игровой темперамент очень долго, не то, что наши, русские, вываливают все сразу.
О театральной политике
Сегодня от театра требуют доход и заполняемость зала вне учета художественного качества. Театр выталкивают на свободный рынок. Многие чиновники, наверное, были бы рады, если бы на театр можно было бы не давать денег вовсе.
Чтобы твой театр был здоров, нужно к нему относиться не как к своему частному владению, а думать о его будущем. В мертвых театрах власть не хочет менять руководство, а их руководители хотят досидеть в своем кресле до гражданской панихиды.
Сила театра
Театр должен заниматься своим делом, но, если возможно, говорить об остром. К примеру, Отомар Крейча (чешский актер театра и кино, театральный режиссер, легенда национального театра. – прим. «НГ») поставил спектакль «Лоренцаччо» Мюссе во времена Пражской весны. Это был бунт, призыв к революции. На следующий день после просмотра спектакля, студенты вышли на улицы города. Театр обладает огромной силой.
