0
4975
Газета Культура Печатная версия

14.11.2019 18:02:00

И звезда со звездою говорит

Диалог Моцарта и Бетховена в новой программе Михаила Плетнева

Тэги: михаил плетнев, сольные концерты, третьяковская галерея


михаил плетнев, сольные концерты, третьяковская галерея За роялем Михаил Плетнев. Фото Светланы Мишиной/РНО

Михаил Плетнев балует москвичей своим искусством: после долгих лет молчания и выступлений в укромных московских уголках он наконец нашел компромисс – новый зал Московской филармонии в Олимпийской деревне пришелся ему по душе (о причинах можно только гадать), здесь он каждый сезон дает два сольных концерта подряд. Программу этого года пианист повторит в Третьяковской галерее 20 октября.

Ранние сонаты Моцарта (Четвертую и Седьмую) Плетнев объединяет с двумя последними сонатными опусами Бетховена и находит в каждой паре неочевидные связи. Ми‑бемоль мажорный моцартовский цикл формально «смотрит» назад, в предшествующую эпоху, когда работала формула медленно–быстро–медленно. Правда, Моцарт, который из каждого правила делал исключение, хотя и начинает сонату с медленного Adagio, в центре располагает два менуэта, а завершает изящным Allegro, что сближает цикл с классическим строением сонатного цикла. Бетховенский опус 110 – в родственной тональности ля‑бемоль мажор – размывает и даже ломает устоявшуюся форму. Созерцательная, неторопливая, в моцартовском духе первая часть влечет за собой гротескное скерцо, где неожиданные акценты словно «ломают» метр. Трагический финал дважды прерывает тема фуги: квартовые трубные ее ходы будто пытаются уравновесить скорбь Adagio. Пожалуй, именно этот финал стал кульминацией программы: он лишил фуги величия и торжественности, превратив их в островки спокойствия и радости в океане растерянности и печали.

Вторая пара – две сонаты в тоне до: до мажорная Моцарта с ее проникновенным Andante и последняя, до минорная Бетховена, соната‑итог, прорыв, соната‑странствие – из мира дольнего в мир горний. Плетнев очень сдержан и даже скуп. Четкие графичные моцартовские линии лишь иногда тронуты печалью кантилены, в них нет тепла или салонного изящества, они словно светлые лучи, которые становятся то насыщеннее, то прозрачнее – в рамках от пианиссимо до меццо‑форте. Удивительное дело: Плетнев, которого не заподозришь в увлечении исторической манерой в интерпретациях, на своем любимом концертном Kawai, инструменте, по сути, оркестрового типа, действует в динамике времени, когда представление о том, что такое громко, было совсем иным, чем сегодня. Бетховенская 32‑я у него – без лишней драмы, не от мрака к свету, не столько на чувствах, сколько на аффектах: от величия до минора, скорее баховского, чем собственно бетховенского (скажем, Патетической сонаты или Пятой симфонии) первой части до святости просветленной Ариетты. 


Оставлять комментарии могут только авторизованные пользователи.

Вам необходимо Войти или Зарегистрироваться

комментарии(0)


Вы можете оставить комментарии.


Комментарии отключены - материал старше 3 дней

Читайте также


Выставка "Николай Милиоти. Избранное"

Выставка "Николай Милиоти. Избранное"

0
2362

Другие новости