Сергей Куликов Внезапная смерть президента Туркменистана Сапармурата Ниязова отодвинула на второй план не менее значимое для России и Центрально-Азиатского региона событие – переговоры, которые провел в Пекине на прошлой неделе президент Казахстана Нурсултан Назарбаев. В ходе них обсуждались детали прокладки сразу двух трубопроводов, по которым нефть и газ из этого региона пойдут в Поднебесную. Таким образом, по некогда монопольному положению России как страны-транзитера и покупателя среднеазиатских энергоносителей был нанесен новый мощный удар.
Вчера информагентство «Интерфакс-Китай» со ссылкой на близкий к переговорам источник сообщило о том, что в ходе визита Назарбаева в Китай были достигнуты принципиальные договоренности о строительстве второй очереди нефтепровода Атасу–Алашанькоу, с пуском которой Астана сможет вдвое, то есть до 20 млн. тонн в год, увеличить поставки нефти в Китай. По словам источника, в результате прокладки второй очереди нефтепровод будет продлен до месторождения в Кенкияке, то есть «практически дойдет до побережья Каспия». Источник отметил, что «переговоры находятся пока в начальной стадии» и непосредственные детали строительства еще не определены. В частности, в Астане пока не решили, стоит ли к строительству привлекать международный консорциум или следует строить только силами двух стран, как в случае с первой очередью. Как бы то ни было, трубопровод будет построен, дополнительные объемы казахской нефти пойдут на экспорт, судя по всему, без какого-либо участия и контроля со стороны Москвы.
Однако значительно более болезненный удар по российским интересам может нанести другой проект – проект строительства газопровода для поставок туркменского газа в Китай. В отличие от центральноазиатской нефти, в отношении которой Россия выступает лишь в качестве страны-транзитера, газ из этого региона не просто транспортируется через территорию России, а предназначен для перепродажи российскими компаниями на Украину и в Европу по значительно более высоким ценам, чем закупается. Рентабельность таких операций выше, чем простая транспортировка нефти. Несмотря на то что в ходе подписанного в 2005 году в ходе визита Ниязова в Китай договора об участии Китая в разведке и добыче газа в Туркменистане предполагалось, что по газопроводу в Китай пойдет газ с еще неосвоенного крупнейшего месторождения Южный Йолотань, нет никаких гарантий, что по этому трубопроводу не будет пущен и тот газ, который сейчас предназначен для России. В этом случае «Газпрому» придется еще затыкать дыру в газовом балансе страны, так как экспортные поставки в Европу вряд ли могут быть резко сокращены.
Отметим, что Ашхабад пообещал довести поставки газа в Китай до 30 млрд. кубометров в год. Ранее рассматривались два варианта транзита туркменского газа в Китай: только через Казахстан и через Узбекистан и Казахстан. Если верить источнику Интерфакса, в ходе визита Назарбаева в Пекин «предпочтение было отдано казахстанскому варианту, однако детали пока не обсуждались».
По словам аналитика ИК «Тройка Диалог» Валерия Нестерова, диверсификация нефтегазовых потоков в Центральной Азии в ущерб российским интересам неизбежна. «Разумеется, Россия, как и любое другое государство, заинтересована в том, чтобы как можно больше поставок сырья проходило по ее территории по той простой причине, что только на этом уже можно зарабатывать деньги, – отмечает эксперт. – С другой стороны, ситуация меняется, и повлиять на нее становится все более трудно – это видно и на примере Азербайджана, и на примере центральноазиатских стран, которые также стремятся занять свое место на рынке».
Дарья Гармоненко 