В гибели солдат виноватых нет

Главная военная прокуратура признала направление солдат срочной службы в зону боевых действий, а именно в Южную Осетию, для проведения операции по принуждению к миру нарушением закона. О чем и было заявлено в прокурорском представлении Министерству обороны России. Согласно «Положению о прохождении военной службы», утвержденному указом президента в 1999 году, солдатам-срочникам запрещено проходить воинскую службу в горячих точках и участвовать там в боевых действиях. Тем более запрещено посылать их для прохождения военной службы за рубежами страны. А в ходе принуждения к миру грузинского агрессора за рычагами боевых машин и в составе подразделений 58-й армии, что вышла через Рокский перевал за пределы России, были воины срочной службы. Пятеро из них, как вскоре стало известно, хотя военное ведомство тщательно скрывало этот факт, погибли в боях с агрессором. Но за смерть рядовых, как оказалось, никто по закону не ответит.

Существуют юридические тонкости, позволяющие нерадивым командирам уходить от ответственности за допущенные нарушения закона. Одна из них, как раз касающаяся случая с рядовыми срочной службы, направленными в зону боевых действий, заключается в том, что в «Положении о прохождении военной службы» понятие «горячая точка» никак не расшифровывается. Южная Осетия ни парламентом, ни Советом Федерации, ни распоряжением президента горячей точкой не объявлялась, и формально нахождение там военнослужащих срочной службы с правовых позиций не является нарушением закона. Более того, командиры оправдываются тем, что воевать за Джаву и Цхинвал никто не собирался, войска, приписанные к гарнизонам Северного Кавказа, но не Чечни, которая все еще считается горячей точкой, находились на учениях и их бросили на выручку миротворцам и мирным жителям Южной Осетии фактически по тревоге, внезапно. А в этот момент было не до выяснения, кто подписал контракт, а кто нет.

Но все эти объяснения, безусловно, только уловки. Попытка «спасти честь мундира». То, что воевать в Южной Осетии, как и в Абхазии, все-таки придется, было очевидно всем здравомыслящим военачальникам и, конечно же, руководителям страны. Пять лет интенсивной и всесторонней подготовки грузинской армии, резкое – в 33 (!) раза – увеличение Тбилиси расходов на военные цели, выросшие с 30 млн. долл. почти до миллиарда, не оставляли сомнений в истинных целях Саакашвили и его режима. В те дни грузинские рейнджеры обосновались вокруг Цхинвала, заняли высоты над городом, начали обстреливать его жилые кварталы, а в зону ответственности грузинских миротворцев вошла тяжелая техника – системы залпового огня «Град», самоходные артустановки «Гвоздика» и «Акация», танки Т-72. Да и сосредоточение российских войск возле североосетинского поселка Алагир, в нескольких десятках километров от Рокского туннеля, свидетельствовало о том, что агрессии ждали, к ней готовились. И не разобраться в том, кто в подразделении солдат срочной службы, а кто – контрактник, это даже не халатность, а предумышленное безразличие к выполнению требований закона. А еще, что самое страшное и, к сожалению, обыденное – неспособность ценить и беречь жизнь человека – не только солдата срочной службы, но и контрактника, офицера, даже генерала.

Когда в пятидневной операции по принуждению к миру получает ранение командующий армией, чья боевая машина попадает в засаду на горной дороге, то о соблюдении правил ведения боевых действий и установленных законов говорить уже не приходится.

Но самое печальное здесь то, что после беззубого представления Главной военной прокуратуры о незаконности действий в Южной Осетии отдельных военачальников, в нашей армии, увы, ничего не изменится.