Фото Reuters
В самом конце 2013 года в Госдуме было принято решение отложить на год уже вроде бы со всеми инстанциями согласованные поправки в трудовое законодательство, которые, коротко говоря, всех творческих работников России переводят с прежней привычной штатной работы на срочные трудовые контракты.
Казалось бы, если все, даже в Союзе театральных деятелей, с новой системой были согласны, отчего же заминка, да на целый год? Другой вопрос: справедлива ли сама система срочных контрактов? Вроде бы сами принципы театрального дела нуждаются именно в таких отношениях, ограниченных определенными временными промежутками срочных контрактов. Заметим, что во всех других областях большое число трудящегося населения в России давно работает по контрактам, которые продлеваются по окончании срока действия, а в других случаях – не продлеваются. А в театре, где сегодня роль есть и ты нужен театру как воздух, а завтра, когда ролей нет, такой актер – напрашивается вывод – становится театру обузой, совершенно очевидно, что именно в театре контракты давно были нужны. И многие театральные скандалы последних лет, и те, что вяло тлеют во многих театрах, в том числе и в столице, наверняка могли бы не случиться, если бы и руководители театра знали, зачем им нужны именно эти артисты, и сами актеры знали, какая работа их ждет в ближайшие месяцы. В театрах знают: многие беды, знаменитые театральные интриги рождаются именно там, где недостает работы. Когда актер репетирует и играет, ему некогда еще интриговать. Или – митинговать.
Это все так. Но при этом странно, что, вводя в российских театрах срочные трудовые контракты, у нас проигнорировали зарубежный, в том числе наиболее близкий нам европейский опыт. Там, правда, сильны профсоюзы, которые у нас в культуре особой пользы, к сожалению, не приносят. Но и помимо профсоюзов в разных европейских странах срочные трудовые отношения одновременно закрепляют за актерами немало важнейших гарантий. Например, если актер в течение года отработал полгода и дольше, он имеет право на почти такую же, можно сказать, заработную плату в течение еще нескольких месяцев. Ведь творческая, актерская работа – территория повышенных рисков, и такие гарантии в Европе воспринимаются как само собой разумеющиеся. У нас об этом не было сказано ни слова. К примеру, когда в 2012 году президент Владимир Путин добавил к фонду заработной платы культурной отрасли дополнительные 4 млрд руб., никому тогда в голову не пришло направить эти средства на создание, к примеру, государственного страхового фонда, который бы гарантировал риски тех, кто готов расстаться со штатной работой и перейти на контракт. В конце концов, и счастливая практика Олега Табакова, который гордится тем, что, придя в МХТ, сразу всех перевел на контракт, опиралась как раз на существенные материальные компенсации.
Раз уж выдалась пауза, почему бы ей не воспользоваться и не потратить время на сочинение вот этих самых гарантий? Ведь вряд ли кто хочет переводом актеров на контракты потерять тот самый русский репертуарный театр, которого в Москве, в столицах, осталось уже немного, а в провинции только им и живы. Вполне вероятно, и об этом будут говорить театральные деятели на встрече с президентом, которая планируется на ближайшие дни.
Екатерина Трифонова 
Дарья Гармоненко