Фото пресс-службы Совета Федерации РФ
Большинство депутатов Госдумы приняло в первом чтении антитеррористический пакет законопроектов Ирины Яровой и Виктора Озерова. В течение месяца эти инициативы должны подготовить ко второму чтению с учетом замечаний.
Один из законопроектов предполагает внесение поправок в федеральный закон «О порядке выезда из РФ и въезда в РФ». В частности, право на выезд будет ограничено для тех граждан, кто успел получить официальное предупреждение о недопустимости действий, создающих условия для совершения хотя бы одного из преступлений, предусмотренных «террористическими» статьями Уголовного кодекса. Эта же норма может затронуть и другую категорию лиц – в частности, имеющих неснятую или непогашенную судимость за совершение преступления экстремистской направленности.
Зампред думского комитета по безопасности Эрнест Валеев разъяснил СМИ, что предупреждение выносится с целью «предотвратить попадание наших граждан в различные базы, где готовят участников незаконных вооруженных формирований. Сейчас достаточно многие выезжают за границу с целью дальнейшего попадания в ИГ» (организацию, запрещенную в России). Другими словами, в антитеррористических инициативах не стоит, как считают законодатели, усматривать никакого возможного нарушения гражданских прав. Они коснутся только потенциальных террористов и джихадистов.
Практика, в свою очередь, показывает, что в экстремизме в России может быть обвинен человек, занимающийся репостом проукраинских материалов в социальных сетях. Экстремизмом могут посчитать любое критическое высказывание о той или иной религии («возбуждение ненависти к верующим») или о ходе Великой Отечественной войны («оскорбление чувств представителей социальной группы «ветераны войны»). Любая оппозиционная политическая деятельность может при желании быть признана экстремистской, поскольку само понятие «экстремизм» является широким, открытым для интерпретации, а главный интерпретатор законов в России – сама власть.
Норма, по словам законодателей, предназначенная для защиты от потенциальных игиловцев, может оказаться тем самым классическим ружьем, которое висит на стене и значит обязательно должно выстрелить, но стреляет оно не по реальным террористам, а по политическим оппонентам власти. За схожим примером далеко ходить не нужно. Когда в декабре 2011 года встал вопрос о возвращении прямых губернаторских выборов, Владимир Путин (тогда премьер-министр РФ) в ходе «Прямой линии» напомнил, что отмена этой практики в начале нулевых была связана, в частности, с войной на Кавказе и ростом сепаратистских настроений. Он предложил сохранить президентский фильтр, чтобы «отсекать приход во власть людей, которые будут опираться на какие-то полукриминальные или, не дай бог, сепаратистские силы, в том числе и в национальных республиках».
В 2012 году прямые выборы вернули, а президентский фильтр заменили муниципальным. Защищая идею муниципального фильтра от критики со стороны думской оппозиции, представитель президента в Госдуме Михаил Кротов говорил, в частности, об отсеве «кандидатов-экстремистов».
На практике режим муниципального фильтра, требующий от кандидатов в губернаторы сбора голосов местных депутатов, привел в 2014 году к тому, что на выборы главы Санкт-Петербурга не была допущена Оксана Дмитриева. Ее сложно заподозрить в сепаратизме и экстремизме, она никем не обвинялась в связях с криминалом. Санкт-Петербург – не северокавказский город, а Дмитриева пусть и критикует власть с левой политической позиции, но все же является вполне легальным, системным политиком. Так выстрелило ружье муниципального фильтра. Логика применения законодательных инициатив Яровой и Озерова может оказаться аналогичной.
Станислав Минин 
Константин Ремчуков