Фото Reuters
Последний опрос Левада-Центра, посвященный электоральным рейтингам партий, не обещает хорошей жизни после думских выборов либеральной или умеренно-либеральной оппозиции. Рейтинг Партии прогресса Алексея Навального (не зарегистрированной и не имеющей права самостоятельно участвовать в выборах) не превышает 1%, а показатели ПАРНАСа и «Яблока» еще ниже. 35% планируют голосовать за «Единую Россию», 14% за КПРФ, еще 9% – за ЛДПР. Эти доли, разумеется, возрастают, если считать процент не от всех граждан, а от тех, кто готов прийти на избирательный участок: единороссы получают 53%, коммунисты 21%, а ЛДПР 14%. «Справедливая Россия», если верить социологам, пока не преодолевает 5-процентный барьер.
По данным опроса, рейтинг «Единой России», начиная с апреля, снизился на 7%. Эти очки практически полностью разделили между собой КПРФ и ЛДПР. То есть тенденция вполне предсказуемая: на фоне кризиса, экономического спада, роста цен партия власти действительно может терять популярность, но пользуются этим преимущественно левые и популисты. Они, не конкурируя с властью в области военного патриотизма, разделяя общую антизападную тональность, в то же время критикуют министров экономического блока, дают завышенные обещания, обличают 90-е, а некоторых соблазняют образами прошлого (советского – в случае коммунистов).
Эти партии интегрированы в систему и имеют доступ к массовым медийным ресурсам. Состязаться с ними в популизме несистемной оппозиции крайне затруднительно – у нее изначально проигрышная стартовая позиция, подобная риторика для нее неестественна, и все это понимают. Для того чтобы менять тренд в сторону серьезного разговора об экономике, у либералов нет, во-первых, ресурсов: ни кадрового, ни финансового, ни медийного. Во-вторых, у них нет времени. На такую смену в российских условиях должны уходить годы, ее невозможно осуществить на короткой дистанции, за три летних месяца.
В опросе Левада-Центра обращают на себя внимание другие цифры. 14% уверены, что вовсе не будут голосовать, 12% сомневаются в том, что пойдут на избирательные участки, еще 26% пока не определились с тем, примут они участие в выборах или нет. Другими словами, речь идет о предполагаемой явке ниже 50%. При такой явке доля единороссов, коммунистов и ЛДПР растет.
У нежелания идти на выборы могут быть разные причины, но одна из возможных и даже универсальных – усталость от политического истеблишмента, восприятие выборов как процедуры воспроизводства надоевшего порядка, в котором сумма не меняется от перемены мест слагаемых. Эти недовольные, пожалуй, являются единственным ресурсом, который может задействовать на выборах несистемная оппозиция. Для этого ей прежде всего нужна другая социология – чтобы определить, какой процент от не идущих на выборы составляют граждане, желающие смены истеблишмента.
Выражаясь иначе, основным шансом непарламентской оппозиции на выборах является максимальное увеличение явки за счет электората, который не видит смысла в нынешних выборах и выражает свое недовольство, оставаясь дома. Задача оппозиции в таких условиях, по всей видимости, заключается в том, чтобы подсказать вариант конструктивного протестного голосования.
Если именно такой метод и целевую группу выберет оппозиция, то и контуры ее политических союзов должны поменяться. Если главным, точнее, единственным, шансом на относительно успешную кампанию является повышение явки, то логичным выглядит максимально широкий союз сил, которые в такой явке заинтересованы. Речь не идет об идеологическом объединении, которое вынуждало бы партии подписываться под принципами друг друга. Речь идет о тактическом союзе, который вполне может распасться после того, как цель будет достигнута.
Владимир Скосырев 
Дарья Гармоненко 