Тбилиси хочет что-то сказать Москве

Фото сайта www.democrats.ge

Две оппозиционные партии – «Демократическое движение – единая Грузия» экс-спикера парламента Нино Бурджанадзе и «Альянс патриотов Грузии» – потребовали у властей начать диалог с Москвой. Мотив прост. Нынешняя политика Тбилиси, заключающаяся в ограниченности прямых контактов с Россией и их отсутствии с Абхазией и Южной Осетией, неэффективна ни в плане восстановления территориальной целостности, ни в деле укрепления своей безопасности.

Обе партии можно заподозрить в желании повысить скандалом популярность. Но слишком велик риск: затрагиваемый ими вопрос сенситивен, и эффект может быть обратный. Сами партии уверяют, что с рейтингом у них полный порядок – если бы выборы в парламент были чистыми, то «Демдвижение» прошло бы в высший законодательный орган, а «патриоты» получили бы куда больше имеющихся у них шести мандатов. Иначе говоря, обе партии, не объединяющиеся друг с другом, похоже, по субъективным причинам, уверяют, что выражают настроения немалой части общества, то есть, по сути, утверждают, что их требование к властям является социальным заказом. Пусть и вынужденного свойства, сформировавшегося из осознания того, что без диалога с Россией абхазскую и осетинскую проблемы, равно как и другие серьезные для Тбилиси вопросы, не решить.

«Альянс» предъявил властям ультиматум: к сентябрю наладить диалог с Москвой, потом с Сухумом и Цхинвалом; отредактировать закон «Об оккупированных территориях»; создать формат «Грузия–НАТО–Россия», чтобы убедить Москву в отсутствии угроз с грузинской территории. Требования тесно перекликаются с тем, о чем говорит лидер «Демдвижения» Бурджанадзе. Прозападная оппозиция полагает, что в Тбилиси на самом деле разыгрывается сценарий властей, желающих вступить в переговоры с Москвой и готовящих для этого почву – дескать, под общественным давлением.

Начнем с конца. Трудно представить, какими гарантиями, кроме как отказом Тбилиси от идеи евро-атлантической интеграции, закрепленной в Конституции Грузии, можно убедить Москву в отсутствии угроз. Россия не так давно имела дело с обещанием НАТО не расширяться на восток вроде как в обмен на роспуск Варшавского блока. Но скоро страны Восточной Европы и Балтии вошли в НАТО.

В требовании редактировать закон «Об оккупированных территориях», раздражающий Москву, есть некоторая логика. Закон предусматривает ответственность за въезд в Абхазию или Южную Осетию через российскую границу. Но если власти считают неподконтрольные регионы территорией Грузии, то почему граждане Грузии, находясь, скажем, в России, для въезда в Абхазию или Южную Осетию должны приезжать в Тбилиси и оттуда двигаться в нужном направлении?

Рассуждая о переговорах с Москвой и экс-автономиями, их инициаторы, кажется, не вполне представляют степень самостоятельности Цхинвала, а особенно Сухума. В этом свете нелишне вспомнить динамику и характер переговорного процесса до грузино-абхазской войны, во время и после нее. Нежелание Тбилиси обсуждать вопросы расширения автономии Абхазии обернулось тем, что на возобновившихся переговорах абхазской стороной был поставлен вопрос о федеральных отношениях. Еще один отказ, и речь пошла уже о конфедерации. Потом о суверенитете. О равносубъектном мирном договоре. То есть требования Абхазии, наталкиваясь на отказы Грузии, только росли. Поэтому, если Сухум согласится на переговоры лишь ради признания своей независимости, это не будет сенсацией. Притом что грузинская сторона в свое время проигнорировала призыв Кремля начать прямой диалог и его обещание не вмешиваться, если стороны придут к единому мнению в вопросе общего государства.

Исключать, что Москва может повторить предложение, не стоит. Хотя вероятность мизерная. Для этого нужна кардинальная смена декораций – Россия должна быть уверена в Грузии как в надежном союзнике. Предпосылок или признаков сегодня нет никаких. А стоит ли ради неясных перспектив пытаться совершить геополитический разворот – решать самому Тбилиси.