Фото сайта МГПУ
Сегодня многие связывают падение уровня знаний учащихся с плохой подготовкой в школе. А чему учат самих учителей? О том, как изменились программы обучения педагогов в последние годы, чем может помочь педагогическому вузу директор цирка и зачем педагогу общаться с детьми в Сети, журналист Мария САЛТЫКОВА беседует с директором Института педагогики и психологии образования (МГПУ) доктором психологических и педагогических наук Александром САВЕНКОВЫМ.
– Александр Ильич, Московскому городскому педагогическому университету в этом году 20 лет. Срок по университетским меркам небольшой, а вот пришелся на самый интересный исторический отрезок. Скажите: зачем вы бакалавриат ввели? Общественность негодует – что за четыре года учителю можно дать, какие программы?
– В первую очередь будущий педагог должен иметь определенный уровень общей культуры. По-хорошему его развитие должно быть задачей школы, но сейчас эту работу приходится выполнять вузам. В ряде московских вузов и у нас есть целый список литературных произведений для студентов. Если человек не читал «Тихий Дон», я уже не говорю о «Декамероне», – никакого педагога или психолога из него не получится. Те Профессиональные тексты, с которыми мы работаем, не будут вызывать у него нужных ассоциаций, и уровень понимания других людей у него тоже будет иной.
Во-вторых, современному студенту необходимо знание ряда базовых дисциплин: иностранных языков, истории, философии. Взять ту же философию – откроешь сейчас автореферат какой-нибудь диссертации, а там: «В своем исследовании проблемы детской неуспеваемости я опирался на культурно-историческую концепцию Выготского, а также теорию бессознательного Зигмунда Фрейда». Но одно дело Лев Выготский и другое – писатель-фантаст Фрейд, благодаря которому может показаться, будто это трансформированные сексуальные желания ребенка, проявившиеся в младенческом возрасте, виноваты в том, что в 15 лет он неуспешен в учении. Ну что можно сказать? Одно только: у автора этой диссертации в голове каша, и все из-за элементарного незнания философии.
Что касается программ, то к разработке учебно-методических комплексов дисциплин и образовательных программ мы сейчас предъявляем очень жесткие требования. Если раньше преподаватель приходил в аудиторию и что-то надиктовывал, теперь в этом нет нужды. Многие наши профессора, особенно те, что помоложе, рассылают студентам тексты своих лекций в электронном виде, а на занятиях уже может быть развернут квалифицированный диалог.
– Хорошо, вот четыре года бакалавра позади, и дальше все чаще люди выбирают аспирантуру. В целом у нас по стране, насколько мне известно, 80% выпускников идут в магистратуру. В вашем вузе направление магистратуры, кажется, около 40%?
– Если быть точным – 42%. Направления магистратуры такие: менеджмент в образовании, педагогическая психология, дошкольная педагогика, начальное образование, педагогика и психология высшей школы. Есть также несколько магистерских программ «спящих», таких как детская журналистика, психология искусства, психология одаренности и творчества. На эти программы набирают студентов не ежегодно.
Кстати, при разработке тематики магистерских программ мы, например, опирались на известный в практической психологии «эффект Барнума» (был когда-то такой директор цирка, который прославился тем, что на его представлениях всегда были аншлаги, было что посмотреть людям разного достатка и интеллектуального уровня, каждый находил для себя что-то интересное). Правда, не всегда мы находили в этом безусловную поддержку руководства, практически каждую программу приходится отстаивать, доказывать, что она нужна поступающим и работодателям, и то, что мы в состоянии ее реализовать.
– Какое направление в вашем вузе сейчас самое популярное?
– Самая популярная программа, это, конечно, менеджмент в образовании: кроме бюджетных мест мы закрываем на ней до 70% платных.
В последние три года, когда зарплата директора школы в Москве стала порядка 200–300 тысяч рублей в месяц, эта сфера стала очень привлекательной даже для бизнесменов.
– В этом году, если не ошибаюсь, увеличилось количество бюджетных мест для педагогических специальностей. Не боитесь, что абитуриенты будут слабее?
– Да, набор в этом году вырос. Наибольшее увеличение будет в магистратуре – вместо 95 придут 240 человек. Увеличился набор и в бакалавриате, приемная кампания, как ожидается, будет трудной. Нас в этом году вынудили сократить количество программ, на которые ведется набор. Мы-то, конечно, больше заинтересованы в дробности: наберем на каждую по пять–десять человек, а там как пойдет. Иногда бывает так, что программа внешне неяркая, а потом вдруг «выстреливает». Вот как «Психопедагогика виртуальных сред» – это воспитание детей в соцсетях. Некоторые профессора мне сразу сказали, что им с такой педагогикой не по пути. А стали набирать и обнаружили, что магистратура очень даже интересует людей, у нас конкурс оказался – шесть человек на место.
– А вот что за специальность такая – «тьютор»?
– Тьюторство в нашем образовании пока плохо понимают. За рубежом тьютор – это педагог, который способен не только учить своему предмету, но и отвечать за индивидуальное развитие ребенка. У нас же от педагогов пока требуют несколько иного. В этом году мы попробуем отправить первокурсников к учащимся младших классов в нашу университетскую школу. 200 тьюторов: один ребенок – один студент, они разделятся на пары, и в течение года задача каждого студента будет помогать своему подопечному в выполнении разных творческих работ: самостоятельных исследований и творческих проектов.
– Куда вообще идут сейчас выпускники педагогических вузов?
– В Москве педагогические вузы находятся в лучшей ситуации, чем в других городах. В среднем российском педвузе работать по специальности идет от 15 до 20% выпускников, остальные уходят в бизнес и в прочие сферы. У нас доля тех, кто не забросил профессию, составляет более 97%. Так что практически все наши выпускники с удовольствием идут в школы, и у нас уже проблема – их трудоустраивать.
При этом на самом деле тезис о том, что выпускник каждого вуза непременно должен работать по специальности, уже в прошлом. Образование становится непрерывным: ты можешь закончить бакалавриат по одному направлению подготовки, уйти в магистратуру на другое, а через несколько лет переучиться на третьем.
Люди меняются, и их представление о своем месте в жизни тоже. Когда восторгаются тем, что женщина 40 лет проработала воспитательницей в детском саду, стоит подумать, так ли это хорошо! Быть привязанным к одному месту сегодня вряд ли правильно и полезно, а потому у студента должны быть возможности для академической мобильности, а у специалиста – для мобильности профессиональной.
Дмитрий Орлов 
