Петр Спивак
Имя хирурга Николая Склифосовского стало синонимом великой медицины.
Фото с сайта ru.wikipedia.org
В 1937 году, когда на весь Советский Союз по указанию Сталина закатили празднование 100-летия смерти Пушкина и про «наше все» твердили на всех уровнях властной вертикали, Зощенко написал рассказ. Герой его, управдом, тоже произносит речь о Пушкине. И заявляет: «Если бы Пушкин жил в наше время» (так называется рассказ), мы бы носили его на руках – если бы знали, что из него получится Пушкин. Существенная оговорка. Известная всем фамилия – как удостоверение величия.
Как в той угадайке: поэт? – Пушкин. Это инвариант, далее по вкусу. «Машина/ Волга/ газета/ Правда», – продолжил тему поэт Некрасов, только не Николай, а Всеволод. Сплошные бренды, говоря современным языком.
Бренд, присвоенный изобретению, может быть даже сильнее, чем имя изобретателя. 6 апреля 1938 года американский химик Рой Планкетт случайно получил ранее неизвестный полимер – политетрафторэтилен. Но название это используется редко, и о самом Планкетте мало кто слышал. Но компания DuPont запатентовала данное вещество под маркой «тефлон», и все знают о его уникальных свойствах: к тефлону, что называется, ничего не липнет.
Когда речь идет об открытиях и свершениях, частенько возникает проблема приоритета: кто первый сказал «э»? Американский исследователь Арктики Роберт Эдвин Пири 6 апреля 1909 года объявил, что ему удалось достигнуть Северного полюса, но за этой новостью последовал спор о том, кому же все-таки должны принадлежать лавры – то ли Пири, то ли его соотечественнику Фредерику Альберту Куку. Точного общепризнанного ответа нет до сих пор, да и претенденты выглядят не очень привлекательно.
Или такое явление: эффект знаменитой фамилии. Имя собственное становится как бы нарицательным, и лучший пример здесь – Склифосовский, наш общеизвестный медицинский бренд. Николай Склифосовский родился 6 апреля 1836 года (ум. 1904), он классик русской хирургии (в том числе военной). Ему удалось, преодолевая немалое сопротивление, сделать нормой, даже рутиной антисептику. Он возглавлял Императорский клинический институт великой княгини Елены Павловны в Петербурге, и, казалось бы, сей институт должен был по праву носить его имя. Но история сыграла шутку: сейчас это питерская медицинская академия последипломного образования, только и всего. Зато НИИ скорой помощи в Москве, созданный в свое время на месте Странноприимного дома, стал Институтом Склифосовского. И своею посмертной славой великий медик обязан именно этому жизненно важному (буквально) лечебному заведению.
Не менее известная и тоже нарицательная фамилия – Кулибин. Синоним виртуозного механика-самоучки. Но у реального Ивана Кулибина был внук Николай Кулибин, родившийся 6 апреля 1831 года (ум. 1903), – незаурядный горный инженер и металлург, директор Горного департамента, учитель ряда корифеев геологической науки. И все же Кулибин-внук, конечно, в тени деда.
Другой случай. 6 апреля 1773 года родился шотландский экономист, историк и психолог Джеймс Милль (ум. 1836), которого затмил его сын-коллега Джон Стюарт Милль (1806–1873, автор классического трактата «О свободе»). Но забывать об отце было бы несправедливо. Он разработал трудовую теорию стоимости, написал первый английский учебник экономической теории и капитальное двухтомное исследование «Анализ феноменов человеческого духа».
А еще бывают на свете однофамильцы. И здесь не устаешь поражаться довольно-таки злой иронии культуры. Сегодня день рождения француза по имени Жан-Батист Руссо (1670–1741), – просьба не путать с Жан-Жаком, жившим на полвека позже. В литературе Франции конца XVII и первой половины XVIII века Руссо был достаточно известен, но известностью весьма специфической. Начинал он с непристойных стихов, с коими автор вошел в высшие круги общества. А потом оказался замешан в скандале: за анонимные нападки на ряд ученых и неявку в суд Руссо был приговорен к пожизненному изгнанию. Скитаясь по Европе, Руссо познакомился и подружился с Вольтером, но вскоре они разругались и друг друга возненавидели. Что же до пьес и лирических стихов этого странного человека, то когда-то они считались классикой, а теперь прочно забыты. Разве что эпиграммы, принадлежащие его перу, иногда вспоминают и сетуют на неуживчивую натуру. Как там говорил король у Шварца? «Подумаешь, Жан-Жак Руссо!» А тут, видите ли, еще какой-то Жан-Батист затесался...
Остается в очередной раз вздохнуть, порассуждать о силе имени. Но ведь носитель его может и обратить эту силу в атрибут классики. 6 апреля 1929 года родился композитор и музыковед Эдисон Денисов (ум. 1996), один из лидеров российского музыкального авангарда. В конце 70-х он был упомянут на VI съезде советских композиторов в докладе Тихона Хренникова как один из «черного списка» так называемой «хренниковской семерки». В одном ряду с Альфредом Шнитке, Софией Губайдулиной и другими. Умел себя поставить – отсюда и слава, и контекст.
