Петр Спивак
Марлен Дитрих заявляла, что для женщины красота важнее ума. И выказывала ум.
Кадр из фильма «Печать зла»
Спаси и сохрани – извечная мольба. Спастись, сохраниться – постоянная забота в неласковом мире. Пересекающаяся, конечно, с этимологией слова «консерватизм» (conservo – по-латыни «сохраняю»), но лишь отчасти.
Тех, кто пришел на помощь в минуту опасности, принято благодарить и чествовать. Как, например, людей, идущих на выручку; 27 декабря в Российской Федерации День спасателя – годовщина создания корпуса спасателей (1990). Но бывают случаи посложнее. 150 лет назад, 27 декабря 1761 года, родился русский полководец Михаил Барклай-де-Толли (ум. 1818), который командовал русскими войсками в первый период Отечественной войны 1812 года и взял на себя бремя, как сейчас бы сказали, непопулярных решений. Его роль в народном (и не только низовом) мнении была не чета той, что выпала спасителю Кутузову.
Между тем общая логика замысла, который осуществлял Барклай, была, пожалуй, архетипическая, глубоко впечатанная в коллективное сознание и подсознание. Есть необъятное пространство, в которое надо завлекать неприятеля, и там, в грязи и снегу, он захлебнется и утонет. Мы должны отступать, отступать и отступать, не принимая решительного боя. И тем сохранить армию, а в конечном счете – отечество. А когда генеральное сражение все-таки произошло на Бородинском поле, Барклай вновь предложил отступить, уйти из Москвы, – вопреки мнению большинства на военном совете. И Кутузов Барклая поддержал, хотя отношения между ними были, скажем так, не дружеские. Понимал, кто прав.
А народ? Для него Барклай был и остался чужак (шотландец по происхождению, тогда это называлось «немец») и барин одновременно, человек, далекий от духа народного. Как всегда бывает с непризнанными великими людьми, Барклая потом все-таки оценили. Но как-то формально, не по-настоящему.
И здесь извечный для человечества сюжет. Вернее, два сразу. О непонятых гениях и о выборе пути национального развития – такого пути, который позволит сохранить и уберечь страну и культуру под тяжестью непреодолимых обстоятельств. Родившийся 27 декабря 1817 года грузинский поэт Николоз Бараташвили (ум. 1845) в юности был близок к идеям борьбы за независимость своей родины, но заговор 1832 года подавили. На поэта обрушивался один удар судьбы за другим: вынужденная чиновничья служба, травма ноги, любовь без взаимности... Поэма «Судьба Грузии» – о царе Ираклии II, приведшем Грузию под крыло Российской империи для спасения от Персии. Выбор «меньшего зла».
Это Грузия как целое. А сам поэт? На нем – невыносимая тяжесть существования. Бытие, переходящее в небытие. Об этом знаменитое стихотворение «Синий цвет», переведенное с грузинского Борисом Пастернаком. «...Он прекрасен без прикрас –/ Это цвет любимых глаз,/ Это взгляд бездонный твой,/ Опаленный синевой,// Это цвет моей мечты,/ Это краска высоты./ В этот голубой раствор/ Погружен земной простор.// Это легкий переход/ В неизвестность от забот/ И от плачущих родных/ На похоронах твоих.// Это синий негустой/ Иней над моей плитой,/ Это сизый зимний дым/ Мглы над именем моим».
Дым... Голубой простор... По прихотливому календарному созвучию вспоминается название фильма из киноклассики XX века – «Голубой ангел». Там сыграла одну из главных ролей – певицы в называвшемся так кабачке – актриса Марлен Дитрих, со дня рождения которой сегодня исполняется 110 лет (ум. 1992).
И тут с ходу возникает вопрос, на котором я споткнулся. Актриса – какой страны, какой культуры? По рождению и воспитанию Марлен Дитрих принадлежит к немецкой культуре, конечно. И фильм «Голубой ангел», который я упомянул, – немецкий, 1929 года, притом экранизация романа Генриха Манна «Учитель Гнус». Там схвачена характерная для тех времен социокультурная трансформация, с новыми художественными и морально-бытовыми веяниями, вторгавшимися в устоявшиеся нравы. Певица Лола-Лола – носитель этих перемен, страстей, соблазнов. Но в Германии с веймарскими вольностями 20-х годов покончили нацисты. Сотрудничать с ними Марлен Дитрих не пожелала. Конфликты, легшие в основу «Голубого ангела», затем повторялись и варьировались у нее не раз, в том числе на ее новой родине, в Новом Свете. Марлен Дитрих приняла гражданство США и стала явлением американской культуры...
Помимо прочих своих талантов и достоинств Марлен Дитрих была умна. У нас принято считать (у мужчин, во всяком случае), что у женщин это явление экстравагантное, исключение из правил. Она высказалась на эту тему так: «Для женщины красота важнее ума, потому что мужчине легче смотреть, чем думать». Алаверды, так сказать. Причем, по ее суждению, «в любви невозможно отличить победу от капитуляции». А вот почти дословно Януш Корчак: «Так просто быть добрым. Нужно только представить себя на месте другого человека, прежде чем начать его судить».
Закончу стихами Леонида Григорьяна, русского поэта, родившегося 27 декабря 1929 года (ум. 2010), – снова дымными, о еретиках и пророках. «Они пеклись не о вечности, когда на кострах полыхали,/ А горький запах отечества вдыхали, вдыхали, вдыхали...»
