Кремль – народу!

Кремлю больше идет быть памятником истории и культуры, чем средоточием власти.
Фото Александра Шалгина (НГ-фото)

Москвичам подброшена новая тема для обсуждения: строить или не строить так называемый депозитарий (то есть попросту запасник) Музеев Московского Кремля на лужайке между домом Пашкова и Боровицкой башней. Особенность ситуации заключается в том, что культурная часть московского общества категорически против этого строительства, а Елена Гагарина – директор Музеев Московского Кремля – хочет его и требует.

Противников можно понять: построят еще один новодел, заслоняющий вид и на гениальное создание Баженова (я думаю, это самое прекрасное здание, построенное в конце XVIII века, не только в России, но и во всей Европе!), и на Кремль со стороны Знаменки. Когда-то там стоял ряд непримечательных домиков, не мозоливших глаза, но ведь новая эта постройка обязательно будет мозолить, новый башмак всегда мозолит.

Елену Юрьевну Гагарину тоже можно понять – богатейшим собраниям кремлевских музеев нужно место, реставраторам нужно место, временным выставкам из запасников нужно место┘ А где его найти в Кремле?

То есть и с той, и с другой стороны соображения культурные. Почему же такой накал страстей, неужели культурные люди не могут между собой договориться? Это же не с Лениным договариваться, даже не с Ленноном!

Наследие и наследники

На самом деле оба упомянутых знаменитых покойника тут как раз при чем; первый, конечно, намного более второго.

Я предлагаю на секундочку остановиться и задать себе, обществу и властям предержащим простой вопрос: а почему, собственно, для расширения кремлевских музеев не оказалось места в самом Кремле?

Ответ всем известен: потому что в Кремле соседствуют музей и канцелярия президента, его главная резиденция. Почему она там оказалась – понятно: по наследству. Это дедушка Ленин перебрался из Петрограда в Москву, подальше от флота Антанты, и разместился за высокими и толстыми кремлевскими стенами, чтобы оттуда удобнее было при свете зеленой настольной лампы крушить собственный народ из бронепоездов. Потом его сменил отец всех народов товарищ Сталин, и неизвестно, подписывал ли он расстрельные списки (а он их лично подписывал!) под зеленым или иного цвета абажуром, но таким вот «выборочным образом» покрушил он народу еще поболее. Нынешняя наша администрация почему-то во всем хочет считать себя наследниками этих деятелей прошлого – хотя вроде бы большим плюсом ей бы зачлось, если бы от такого наследства открестилась.

Итак, наш президент интенсивно работает с документами в Сенатском дворце (гениальный архитектор Матвей Казаков, 1787), устраивает приемы в нем же, а также в Большом Кремлевском дворце (бездарный архитектор Константин Тон, 1849); он занимает также древний Теремной дворец, а его канцелярия, не очень грамотно называемая «администрацией президента» (вроде как президент – это объект коллективного управления, осуществляемого этой администрацией) оккупировала все пространство вокруг, включая так называемый «14-й корпус», наследие сталинского имперского стиля, для строительства которого было снесено два древних монастыря.

И это еще не всё: в здании Арсенала (начало XVIII века) расположены казармы первой роты Президентского полка и администрация комендатуры Кремля; а чего-то, может быть, нам и не рассказывают, да и не должны рассказывать – есть же все-таки и государственная тайна┘ Впрочем, тайной может оказаться, например, большая сауна, устроенная где-нибудь в сводчатом подвале поблизости от нынешнего музейного запасника – в нашем удивительном государстве чего не бывает, а мужиков-то сколько потных, одна охрана чего стоит. А как музейным предметам вблизи сауны – это сами можете себе представить.

Всем этим огромным хозяйством управляет абсолютно закрытая и никому не подконтрольная контора под названием «Управление делами президента», размеры собственности и доходов которой (по всей России и за границей) трудно оценить. Понятно, что руководство такой важной конторы тоже сидит там, за кремлевскими стенами.

И, наконец, так называемый Государственный Кремлевский дворец, он же Дворец съездов, огромный чужеродный куб в хрущевско-брежневском стиле лауреата всех советских премий Михаила Посохина. (Его сын, тоже Михаил Посохин, теперь собирается строить упомянутый депозитарий – раз государственная власть считает себя наследницей дедушек и отцов народов, то и должность самого приближенного архитектора тоже должна быть, видимо, наследственной.) Это надругательство над Кремлем было произведено в 1961 году, Хрущев торопился, рассказывают, что археологи ехали на самосвалах с грунтом из строительного котлована (стыдно вымолвить – не «грунтом», а главным культурным слоем России!) и выуживали оттуда драгоценные черепки и монетки, поливая их горючими слезами, в течение всего недолгого пути от Кремля до карьера┘ Начавшись начальственной прихотью наследников великого Ленина, это сооружение теперь используется почти исключительно для концертов поп-королей и королев, наследников великого Леннона (кстати, приносящих, наверное, неплохой доход Управлению делами президента); вот и сомкнулась связь времен┘

И самую древнюю в Москве церковь, собор Спаса на Бору, разрушили в Кремле в 1933 году и на ее месте построили еще один административный корпус, целых пять этажей. Так что места в Кремле много.

К вопросу об инновациях

А теперь я хочу вам всем (нам всем!) задать вопрос. Он будет звучать неожиданно и даже как будто дико – но все же давайте подумаем: а нужно ли нашему президенту сидеть в нашем Кремле?

Президент – наш и Кремль – наш, нам и решать, разве не так? Может быть, устроим референдум? Не о том, бога ради, чтобы президента, скажем, сместить, а о том, чтобы его, как бы это выразиться, переместить. Со всеми канцеляриями и охраной. Можно совсем недалеко – весь квартал между Красной площадью (по ту сторону ГУМа) и Старой площадью занят преимущественно административными учреждениями, ну немного фирм тоже есть, но их-то да пару министерств впридачу можно куда-нибудь подвинуть, с почетом и расширением┘ Вот туда, в лабиринт сообщающихся между собой построек бывшего ЦК КПСС, а теперь все той же администрации президента, его и переместить. Все отделы будут вместе, окажутся равно близки к Главному, никому не обидно┘

Возражения? Да я их знаю заранее, сейчас перечислю и постараюсь опровергнуть одно за другим. Нумерация первое-второе условна, кто-то, может быть, поставит их в другом порядке.

Итак, первое – вне кремлевских стен трудно обеспечить безопасность президента. Помилуйте, отвечу я, безопасность от кого? От народного бунта или от террористов-одиночек? Давайте будем честными сами с собой. Вряд ли у нас предвидится народный бунт; но даже если вдруг он случится (чистая гипотеза!) – это что же, значит, на улицах бунтовщики строят баррикады, закидывают камнями каждый «мерседес», даже если он без мигалок, и вешают на тополях невинных начальственных секретарш, а они там в Кремле отсиживаются? Это, думаю я, просто аморально. Роль президента – не скрываться от бунта, а делать все, чтобы бунта не случилось. А то получается, как если бы командир пассажирского самолета имел парашют, так – для подстраховки, если падать будем. А у нас ни у кого нет парашюта.

А кроме того, я вам скажу: в октябре 1917-го юнкера Александровского училища держали Кремль – ну и что, где они? Несколько артиллерийских орудий на Кремль тогда направили – и нет юнкеров, и большой урон для кремлевских древностей. А в 1991-м наша родная «хунта» где отсиживалась? В том же Кремле; и где она теперь? Даже артиллерии не потребовалось; и, к слову сказать, это ведь было в Москве вроде как народное восстание, а хоть одного кого-нибудь повесили на тополе? Почти как праздничное гулянье: глядь – а хунты и нету┘ Вот при нашествии хана Тохтамыша в 1382 году, если бы не предательство, то не смогли бы ордынцы взять Кремль, но время теперь другое, так что не помогут кремлевские стены, если что случится.

Ну а что касается индивидуального террора – это, конечно, реальная опасность, террор сейчас в моде и останется в моде еще не знаю сколько времени. Но скажите, рабочий кабинет где-то в недрах построек Старой площади – когда там что случалось? Что там может случиться? Полная безопасность, тишина и спокойствие, надо только с Рублевки доехать, а тут уж что Кремль, что Старая площадь. Так что соображения о большей безопасности в Кремле – несостоятельны.

Второе возражение (для кого-то первое): Кремль – это символ, причем не только нашей власти, а и вообще нашей государственности. Ну, отвечу я, расцвет российской имперской государственности видел Кремль тихим и пустым, а символ – что тогда было символом? Зимний? Царское Село? Или Стрельна какая-нибудь, которую сейчас переделали с новорусским шиком, чтобы была символом? Да ничего подобного; империя была везде и всюду, организована была хорошо, а символом был сам император; отрекся он в безнадежной ситуации – и не стало империи.

В Кремле места для депозитария не нашлось. А стройка на Боровицкой площади уже нарушила вид на Дом Пашкова. Фото PhotoXPress.ru

Это только потом большевики (именно они!) нас приучили: «Москва, Кремль». А если не из Кремля сказано, то, что, не послушаются? Если так, то совсем не крепка эта власть! Это ложный символ, ложное изображение величественности.

Новый год! Над мирным краем

Бьют часы двенадцать раз...

Новый год в Кремле встречая,

Сталин думает о нас.

Это Михалков, тот, который отец гимна и Никиты, в 46-м году. Господа или дамы, нынешний президент и все последующие, вы за это, что ли, наследие цепляетесь?

Если говорить об «инновациях», то надо начинать с себя. Не обязательно впереди планеты всей забегать, а хотя бы соответствовать духу и содержанию времени следует. А время нынче вот какое.

Во-первых, музеи стонут от наплыва туристов; выход – расширять музейную территорию. Потому что если в зал стало приходить в пять раз больше посетителей, чем раньше, то надо распространить эти самые экспонаты на пять смежных залов (в один ряд и не густо), и тогда все уместятся и не будут давить друг другу ноги. Потребность в расширении, таким образом, не обязательно связана с увеличением количества экспонатов. А ведь экспонатов действительно становится больше, да еще и из запасников хочется показать┘ Музеи быстро расширяются.

Во-вторых, если во всем мире еще недавно административные учреждения часто соседствовали с музеями под общей крышей, то сейчас они переезжают в новые здания, давая возможность музеям расширяться. Например, в одном крыле Лувра располагалось французское Министерство финансов, а теперь там тоже Лувр.

В-третьих, администрации всех сортов, равно как и крупные фирмы, даже предпочитают новые здания, построенные специально под их нужды, или не очень старые, переделанные соответствующим образом. В новом здании легче распланировать размещение сотрудников и коммуникации между ними. А о «символах» заботиться – это дурной тон, азиатчина. Власть тем более уважаема, чем менее она заметна.

В-четвертых, музеи, наоборот, лучше дышат в старинных зданиях (толстые стены, более стабильный микроклимат) и больше посещаются, когда вид и возраст здания соответствуют экспонатам. Я много ездил по миру и нигде ни разу не видел, чтобы музей средневекового искусства занимал современное здание. Даже в Нью-Йорке, где вообще нет и не может быть ничего старинного, для музея Cloisters привезли из Европы остатки разных средневековых построек и скомпоновали у себя на Манхэттене, получилось некоторое подобие средневекового монастыря. Вот как американские богатеи старину любят, не то что мы, новые русские богатеи!

Грезы о будущем

Итак, я предлагаю господину президенту, его администрации и, само собой разумеется, его охране достойный и благородный вариант: переехать в комплекс зданий на Старой площади, достроив его или расширив так, как будет нужно. А весь комплекс построек внутри Кремля отдать кремлевским музеям.

То-то радости будет! На просторе расположатся и постоянные коллекции, и запасники, и реставрационные мастерские, и временные выставки; и открыто будет не до пяти, а до позднего вечера, а может быть, и круглосуточно, так что гулять будем по Соборной площади Кремля теплой летней ночью, как по площади Синьории во Флоренции, прихваливая родную мудрую власть.

А потом накопит Кремль-музей денежек или по всенародной подписке, а может, и из бюджета что подкинут – и начнем сносить то, что там большевики понастроили, начав с творения Посохина-старшего, потом этот самый 14-й корпус; восстановим снесенные Чудов и Вознесенский монастыри, собор Спаса на Бору, церковь Константина и Елены┘ Вот это будет Кремль! (Я бы и на Большой Кремлевский замахнулся, очень уж мозолит, но об этом еще успеем потом поговорить, когда самое новое и безобразное снесем.)

Ну а если уж очень хочется указы подписывать именно в Кремле, просто эстетическая такая потребность, – можно и это организовать. Представляете, скажем, раз или два в месяц, скажем, в пятницу в 10 утра из Ильинки на Красную площадь медленно выплывает президентская карета (можно с пуленепробиваемыми стеклами, только не тонированными, пожалуйста!), запряженная парой (или тройкой) холеных коней, и направляется к Спасским воротам, через две шеренги рейтар или преображенцев, или стрельцов в исторически достоверных кафтанах; впереди глашатай верхом, со свитком нового указа, никто не знает, что в нем, будет казнить или миловать, потом текст указа, уже подписанного, вывешивается через кремлевскую стену на обозрение, все бегут читать, давка, сумятица, радостные возгласы «милует как всегда, отец родной!» – в общем, праздник. А туристов сколько будет иностранных! За вход на Красную площадь в такое пятничное утро с каждого иностранца по десять долларов или евро в бюджет Управления делами┘

Вообще-то Старая площадь – это только одна из возможностей. Можно построить «Сколково-2» и там всю власть сгруппировать компактно и эффективно – лучше всего где-нибудь на Рублевке, чтобы ездить недалеко. Возможно и более радикальное решение – куда-нибудь в равноудаленное Бологое, а то и в новую столицу где-нибудь на Уральском хребте, чтобы и Европа, и Азия, двуглавый орел. Все развивающиеся нации обязательно переносят столицу на новое место – посмотрите на Индию, на Бразилию, а мы, что, не развивающаяся?

Ну а если они ни за что не хотят сами из Кремля переместиться куда-нибудь – тогда надо будет референдум устроить. Кто за?

И, наконец, если ну прямо ничегошеньки пока нам не удается, у меня в запасе еще вариант. На Знаменке, в ста метрах от той лужайки, из-за которой сейчас весь сыр-бор загорелся, стоит просторное удобное здание, а в нем «картинная галерея народного художника Шилова». Зачем там этот народный художник – никому не понять, надо отставного градоначальника спросить. Поскольку градоначальник уже отставной, то и народного художника можно передвинуть. Давайте передвинем его оттуда, ну, скажем, в какой-либо позолоченный павильон на ВВЦ, стилистически это будет хорошо соответствовать одно другому; а освободившееся большое прекрасное здание отдадим Елене Юрьевне, она будет очень довольна. В качестве временного и частичного решения проблемы – сойдет. А в будущем и другого народного художника – того, у которого меч слишком короток и здание себе на Волхонке зачем-то ядовито-зеленым выкрасил, – туда же, на ВВЦ, в соседний павильон! И образуется у нас тогда сплошняком, от Кремля до Музея изобразительных искусств, целый музейный квартал – как в Вене или в другом уважающем себя европейском городе.