Статью 51 Конституции России адаптировали под обвинительный уклон

Судейское усмотрение толкует в интересах обвинения любые нормы уголовно-процессуального закона. Фото со страницы Суздальского районного суда в «ВКонтакте»

 В адвокатском сообществе отмечают все большее расширение трактовки статей Уголовного кодекса (УК) РФ, удобных для обвинения. Например, ст. 294 – об ответственности за вмешательство в деятельность судов и следствия. Под ее размытую формулировку могут попасть  и законные действия защитника, которые не устраивают силовиков. Ст. 308 УК – отказ от дачи показаний –  используют вообще произвольно. И даже ст. 51 Конституции РФ о праве гражданина не свидетельствовать против себя уже адаптировали под обвинительный уклон.

Ст. 294 УК РФ предусматривает ответственность за воспрепятствование деятельности суда, прокурора, следователя или лица, производящего дознание. О наказании за вмешательство в действия адвоката, осуществляющего защиту, там по-прежнему ничего не говорится.

Хотя еще в 2020 году Минюст предлагал это исправить. И даже был подготовлен законопроект, в пояснительной записке к которому значились правильные слова: «Адвокаты в уголовном судопроизводстве в настоящее время выступают в качестве равноправных участников наряду со следователями, дознавателями и прокурорами, хотя и с различными полномочиями». Так что, мол, и защитники «должны иметь равные гарантии неприкосновенности и личной безопасности при осуществлении своей профессиональной деятельности».

Данная инициатива с тех пор зависла, а силовики все активнее используют размытые нормы ст. 294 УК в интересах обвинения. К примеру, не раз бывали случаи, когда подозреваемому вменяли это преступление за отказ назвать код разблокировки своего телефона. На самом же деле это никак не может отрицательно характеризовать поведение лица, указывают юристы, поскольку здесь реализуется право не давать показания против себя. Таким образом, мобильник подпадает под известную, наверное, уже всем ст. 51 Конституции РФ: «Никто не обязан свидетельствовать против себя самого, своего супруга и близких родственников, круг которых определяется федеральным законом».

Впрочем, как выяснила «НГ», и со ст. 51 Конституции теперь не все так просто, ее уже не раз применяли против попыток защиты допрашивать свидетелей обвинения. Это стало возможным из-за крайне сомнительного толкования судами уже ст. 308 УК «Отказ свидетеля или потерпевшего от дачи показаний». В ней есть две части, первая из которых описывает данное преступление и обозначает наказание за него, а вторая – это примечание в виде ссылки как раз на ст. 51 Конституции. В ходе процессов из этого часто создают своего рода правовой коктейль с произвольным соотношением ингредиентов. Когда это нужно, пугают ответственностью тех, кто не хотел бы указывать на себя, а в другом случае отказывают защитнику в праве спросить информацию, не имеющую никакого отношения к личным интересам свидетеля.

Руководитель адвокатской группы «Логард» Сергей Колосовский подтвердил «НГ», что есть примеры, когда ст. 308 вменяли даже тем, кто не считался формально обвиняемым или подозреваемым, но в отношении которых проводились оперативно-розыскные мероприятия и следственные действия для установления причастности. Но все-таки это редкие случаи, гораздо чаще, заметил он, правоохранители, наоборот, пренебрегают данной статьей в ситуациях, когда, к примеру, адвокаты пытаются разговорить их свидетелей. Колосовский напомнил, что уголовная ответственность за отказ или уклонение от дачи показаний была механически перенесена в УК РФ из УК РСФСР 1960 года и в наше время практически не применяется. Судя по всему, именно в связи со ст. 51 Конституции. К сожалению, пояснил он, правоприменители не желают понимать разницу между отказом свидетельствовать против себя и отказом свидетельствовать вообще – и трактуют конституционную норму крайне расширительно. Типа того, что если гражданин считает, что какая-то информация может быть использована против него, то значит, так оно и есть, к ответственности по ст. 308 УК его привлекать не следует. Хотя в действительности бывает немало ситуаций, когда применение данной нормы было бы более чем уместно. Самая распространенная из них – это когда на очной ставке или в судебном заседании свидетель обвинения отказывается отвечать на неудобные вопросы защиты. А очень часто судьи ему еще и подыгрывают, особенно если видят, что этот свидетель запутался, и вмешиваются в допрос с репликами о праве использовать 51-ю статью. После этого все попытки защиты выяснить, каким образом, например, вопрос о погоде в день кражи связан с личной информацией о свидетеле, судом уже блокируются.

Более того, подчеркнул Колосовский, даже когда свидетель и не воспользовался ст. 51, а просто отказался отвечать на вопросы защиты, добиться возбуждения уголовного дела не удается. Следствие и прокуратура предпочитают просто не замечать отказов от дачи показаний. «А потому про те уникальные случаи, когда уголовное дело по ст. 308 УК все-таки возбуждено, можно сказать словами Маяковского: если звезды зажигают, значит, это кому-нибудь нужно. И как мы понимаем, этот кто-то – не простой прохожий», – констатировал он.

Что же касается ст. 294 УК, заметил Колосовский, то ответственность за воспрепятствование осуществлению правосудия и производства предварительного следствия появилась только в УК РФ. И много лет подряд правоприменители не понимали, как ее использовать. Однако «однажды кто-то попробовал – у него получилось, потом попробовал другой, третий, и процесс постепенно пошел». Вмешательство в какой бы то ни было форме – это та диспозиция ст. 294, которая открывает неограниченный простор для фантазии, подчеркнул он, вот почему по ней уголовные дела возбуждаются по самым разным поводам. Это и разговор адвоката со свидетелем, и якобы уничтожение обвиняемым материалов собственного уголовного дела, и представление адвокатом в суде справки, которую впоследствии кто-то называет подложной, и т.д. Есть дела и по таким поводам, которые явно не рассматривались авторами УК в диспозиции ст. 294. Например, попытка скрыть во время обыска какие-то предметы или отказ открыть дверь следователю. Конечно, пояснил Колосовский, судьба у всех этих дел была разная. Они заканчивались как обвинительными, так и оправдательными приговорами, однако можно констатировать, что «отсутствие хотя бы примерных ориентиров того, какого рода вмешательство в осуществление правосудия имел в виду законодатель, создает невероятный плюрализм правоприменительных мнений, не способствующий ни правовой стабильности, ни реализации права на защиту». И поэтому недаром во вмешательстве в расследование чаще всего обвиняют именно защитников, заметил Колосовский. 

По словам адвоката BGP Litigation Алексея Лямина, анализ судебной практики показывает, что ст. 294 УК чаще всего применяется к лицам, уничтожившим или повредившим материалы уголовных дел во время ознакомления с ними. Тем не менее, учитывая, что статья говорит о вмешательстве в деятельность следствия и суда «в какой бы то ни было форме», под ее действие может подпадать все, что тем или иным образом не устраивают следствие. Ситуацию осложняет и то, что состав данного преступления формальный – не требуется наступления каких-либо негативных последствий. А значит, заметил Лямин, многое зависит от «креативности» следствия в каждом конкретном случае.