Аркадий Любарев
Риторика призывов, архаика стиля... А рядом – скучная цифирь и технологии. Фото РИА Новости
До сотни еще далеко
Год назад журналисты и эксперты стали активно обсуждать развернувшуюся деятельность по созданию партийных оргкомитетов. Тогда за три месяца (февраль–апрель) их появилось более 150, потом стало свыше 200. Всего же, по нашим данным, с декабря 2011 года было создано более 300 оргкомитетов.
Однако сразу же было ясно, что большая часть этих структур так и ограничится пустыми декларациями о намерениях. И сейчас уже многие оргкомитеты прекратили свое существование по истечении годового срока полномочий, не попытавшись провести учредительный съезд. Но и тех, кто провел учредительный съезд и подал документы на регистрацию в Минюст, тоже немало – не менее 80.
На сегодняшний день мы знаем о регистрации 58 новых партий (в их число не входят семь партий, существовавших до 2012 года, и партия РПР–ПАРНАС, восстановленная в соответствии с решением Европейского суда). Правда, регистрация в Минюсте не означает завершения регистрационных процедур. Необходимо зарегистрировать не менее 42 региональных отделений, и только после этого партия становится полноценной и получает право участвовать в выборах. Если же не успеет зарегистрировать эти отделения за полгода, теряет и собственную регистрацию. На сегодняшний день из вышеупомянутых 58 партий право участвовать в выборах получили только 33, а 2 (Российская сетевая партия и Российская консервативная партия «За нашу Родину») уже исключены из списка зарегистрированных.
В то же время отказано в регистрации как минимум 16 партиям. Еще у 5 партий регистрация на сегодняшний день приостановлена.
Предложить простую и удобную классификацию новых партий не так просто. Обычно партии разделяют по их идеологии. Но у значительной части вновь созданных – идеология размыта. Поэтому в первую очередь мы попытались их оценить по целям и особенностям происхождения.
Из 58 новых партий только 16 мы считаем подлинно политическими, то есть стремящимися выражать политические взгляды избирателей. Близки к ним также 10 партий, выражающих скорее лидерские амбиции своих основателей. Эти 26 партий можно классифицировать и по идеологии: 6 из них – либеральные, 9 – левые, 8 – консервативно-патриотические, 2 – экологические, 1 – «всеядная».
Есть еще два слабо политизированные «партии одного вопроса»: Партия налогоплательщиков России и Интернет-партия Российской Федерации.
Далее, 16 партий мы оцениваем как чисто политтехнологические, то есть созданные с коммерческими целями. Из них не менее половины образовались при участии Общероссийской общественной организации по развитию социальных технологий «Центр Андрея Богданова».
Еще 14 партий были созданы на базе или при активном участии неполитических общественных объединений. Большая часть из этих объединений тесно связана с «Единой Россией», некоторые прямо входят в Общероссийский народный фронт. Так что, по сути, это тоже политтехнологические проекты, призванные быть сателлитами «Единой России».
Испытание выборами
В региональных выборах, прошедших 14 октября 2012 года, имели право участвовать от 11 до 19 новых партий, а в большинстве муниципальных выборов, прошедших в тот же день, – 19.
Однако Аграрная партия России вообще не стала на этих выборах никого выдвигать, еще 5 партий приняли в тех выборах минимальное участие. Остальные 13 партий были заметны, но ни одна из них не приблизилась к уровню участия парламентских партий, и только «Коммунисты России» и Российская экологическая партия «Зеленые» по своей активности оказались близки к старым непарламентским партиям «Патриоты России» и «Яблоко».
На выборах по партийным спискам, прошедшим в этот единый день голосования, лишь 4 из новых партий имели относительный успех: «Коммунисты России» прошли в Думу Карачаевска с 16,9% голосов; РЭП «Зеленые» – в Думу города Березовский (Свердловская область) с 14,9%; Народная партия «За женщин России» – в Думу города Каменск-Уральский (Свердловская область) с 6,0%; Партия пенсионеров России – в Думу Каменска-Уральского (9,4%) и в Совет депутатов Ельнинского района Смоленской области (8,6%).
В ноябре 2012 – марте 2013 года прошли около 500 выборных кампаний, но новые партии приняли участие только в 43, и всего на этих выборах выступило 20 новых партий из 26, имевших такое право. В пяти городах выборы депутатов проходили по пропорциональной или смешанной системе, но в трех из них новые партии вообще не участвовали. В ЗАТО города Фокино (Приморский край) приняла участие Народная партия «За женщин России», довольствовавшаяся 3,1% голосов.
Наиболее интересны были выборы в Собрание депутатов города Узловая (Тульская область), прошедшие 10 марта по смешанной системе. В них приняли участие сразу 4 новые партии («Города России», Народная партия «За женщин России», Партия пенсионеров России и Российская партия пенсионеров за справедливость), а всего налицо было 8 списков. Особую остроту ситуации придавало то, что на эти выборы не была допущена «Справедливая Россия» – один из фаворитов. Разумеется, это благоприятствовало обеим пенсионерским партиям, особенно Российской партии пенсионеров за справедливость, хотя она фигурировала на этих выборах под сокращенным названием «ПАРТИЯ ПЕНСИОНЕРОВ», то есть была почти неотличима от другой.
Но все же избиратели отличили. «ПАРТИЯ ПЕНСИОНЕРОВ» (то есть Российская партия пенсионеров за справедливость) получила 8,4% голосов (опередив ЛДПР) и прошла в собрание, а Партия пенсионеров России набрала лишь 2,3% (что, впрочем, больше, чем у партии «Яблоко»). Немногим лучше и результат «За женщин» – 2,4%. А у «Городов России» последнее место с 0,9% голосов.
В остальных кампаниях новые партии выдвигали кандидатов в депутаты или в мэры, и результаты были более чем скромные. Относительно удачно выступила Российская партия пенсионеров за справедливость: Роман Петухов на дополнительных выборах в Пермскую городскую Думу получил 33,0%, Андрей Дубровский в Узловой – 29,6%, Лариса Малыженкова в городе Алексин Тульской области – 23,3%, еще три кандидата от этой партии получили 31 марта на разных выборах в Свердловской области 8–13%.
Есть некоторые успехи и у «Гражданской платформы»: 27,7% у Игоря Новикова на выборах мэра города Жуковский (Московская область), 15,0% у Александра Захарова на дополнительных выборах в Ивановскую городскую Думу.
Относительно успешным оказалось и единственное участие в выборах Российского общенародного союза: его кандидат, Виталий Ананьев, получил 29,8% на дополнительных выборах в Ульяновскую городскую Думу. А вот «Умная Россия» отличилась на выборах главы Шелеговского сельского поселения Кировской области: ее кандидат, 22-летний студент из Кирова Артем Светлаков, собрал 26,8% (впрочем, в абсолютных числах это всего 76 голосов).
Неплох дебют Аграрной партии России: оба ее кандидата получили на выборах муниципальных депутатов более 10% – Юрий Мамонтов в Новосибирском районе Новосибирской области (14,9%), Игорь Дедюхин в Шигонском районе Самарской области (11,5%).
Кандидаты от других партий выступили в процентном отношении гораздо хуже. У Партии пенсионеров России наилучший результат – 8,7%, у «Коммунистов России» – 6,9%, у Народной партии «За женщин России» – 6,0%, у остальных партий результаты не превышали 5%.
 |
| Избирательный бюллетень – первоисточник информации. Его еще предстоит обработать и учесть. Фото РИА Новости |
Не ошиблись ли с реформой?
Что планку численности партий, которая на начало 2012 года составляла 40 тыс. членов, нужно было снижать – в этом, кажется, ни у кого сомнений не было. Но не слишком ли резко снизили? Даже из уст некоторых представителей либерального лагеря слышно недоумение: 500 членов – это несерьезно.
Разумеется, 500 членов для федеральной партии – это мало. Но это совсем не значит, что с выбором числа ошиблись. И не надо думать, что федеральная партия обязательно должна быть многочисленной. Как отмечают политологи, время массовых партий прошло. И сегодня, по оценкам экспертов, для партии общероссийского уровня достаточно иметь 2–3 тыс. членов.
Но не следует ли из этого, что планка численности должна быть все же выше: хотя бы на уровне 2 тыс.? Нет – по крайней мере, по двум причинам.
Во-первых, у партии должен быть запас прочности перед контролирующими органами: они ведь непременно найдут у оппозиционеров какие-нибудь нарушения – кого-то не так оформили, кто-то не тут живет и т.п. Кроме того, часть партийных активистов может по разным причинам, в том числе и из страха перед работодателем, не захотеть оформлять членство.
Во-вторых, партии важно как можно быстрее оформиться, получить право участвовать в выборах. И для этого планка должна быть ниже оптимальной. Потом, постепенно, занимаясь активной деятельностью, она привлечет новых членов и ее численность вырастет.
На самом деле нет ничего страшного, если партий будет слишком много – пусть даже 100 и больше. Со временем все это утрясется.
Другое дело, что нежелательно, чтобы так много партий участвовало в одних и тех же выборах. Ведь это затрудняет выбор избирателям, растаскивает их голоса, осложняет ведение агитации серьезным партиям. Но это связано не столько с числом зарегистрированных партий, сколько с правилами доступа партий на выборы.
Полагаю, что ошибка заключалась не в либерализации закона о партиях, а в одновременном освобождении всех партий от сбора подписей. И эту ошибку уже многие осознали. Недавно нам сообщили, что парламентские партии вышли с инициативой вернуть сбор подписей для допуска новых партий на выборы в Госдуму. И со стороны президентской администрации эта инициатива «встретила понимание».
Однако будет очень плохо, если сейчас вновь шарахнутся в другую крайность и вернутся к прежним правилам регистрации, которые позволяли творить произвол и отсеивать неугодные партии. Полагаю, что нужно искать «золотую середину». То есть отказаться от заявительного порядка регистрации списков любых партий, но при этом предусмотреть комплекс компенсационных мер.
С одной стороны, необходимо освободить от сбора подписей не только парламентские партии и даже не только семь старых партий. Желательно также избавить от этого те новые партии, которые будут иметь хотя бы относительный успех на региональных выборах: скажем, получат более 3% голосов не менее чем в 10 регионах.
С другой стороны, необходимо существенно облегчить условия регистрации для остальных: восстановить возможность регистрироваться на основании избирательного залога; увеличить допустимую долю брака в подписных листах с 5 до 20%; сократить перечень оснований для признания подписей недействительными; требовать от экспертов, бракующих подписи, подробного обоснования; децентрализовать проверку подписей (чтобы их проверяли не ЦИК, а комиссии субъектов РФ или даже территориальные избирательные комиссии).
Ожидания и реальность
Каков же результат партийной реформы?
Прежде чем обсуждать этот вопрос, следует ответить на другой: а чего можно было ожидать?
Я полагаю, что было два аспекта ожиданий. Один связан с выборами по партийным спискам, другой – с выборами по мажоритарной системе.
Эксперты в период 2008–2011 годов неоднократно отмечали, что созданная под руководством кремлевских политтехнологов система из семи партий – искусственная и не отражает всего спектра политических предпочтений российских избирателей. Это подтверждалось и социологами. Так, согласно опросу Левада-Центра, проведенному в сентябре 2011 года, 28% респондентов не считали ни одну из семи существовавших тогда партий выразителями их интересов.
Можно было предполагать, что у значительной части избирателей (около четверти) есть потребность в новых партиях. И соответственно ожидать, что новые партии получат на выборах по партийным спискам значительную поддержку.
Однако 14 октября 2012 года этого не произошло. Если не считать тех особых случаев, когда одна-две новые партии выступили особенно успешно благодаря соответствующему составу кандидатов (в Карачаевске, Березовском, Каменске-Уральском), суммарный результат новых партий оказался совсем небольшим: 12,7% во Владивостоке (7 партий), 9,0% в Краснодарском крае (10), 8,6% в Твери (6), 7,5% в Северной Осетии (12), 7,1% в Петропавловске-Камчатском (6); в других регионах и городах еще ниже.
10 марта 2013 года в Узловой 4 новые партии получили в сумме всего 14% даже при отсутствии в избирательном бюллетене «Справедливой России».
Иными словами, потребность избирателя в новых партиях оказалась заметно ниже, чем можно было ожидать.
Также можно было думать, что с появлением новых партий повысится активность избирателей, у которых будет больше возможностей для выбора. Однако и этого в основном не произошло. Там, где сравнение с предыдущими выборами наиболее корректно, показатель явки даже снизился (в Сахалинской области с 30,6% 12 октября 2008 года до 27,5% 14 октября 2012 года).
Все это можно объяснить двумя факторами. Во-первых, избиратели, которых не удовлетворяют старые партии, по-видимому, в значительной степени разочарованы в самом институте выборов. И потому партийная реформа без коренной реформы избирательного законодательства и правоприменительной практики не могла серьезно повлиять на эту часть электората.
Кроме того, можно предположить, что эти не удовлетворенные старыми партиями избиратели в значительной степени относятся к той части электората (составляющей 20–30%), которая участвует только в федеральных выборах, но игнорирует выборы региональные и особенно муниципальные. В этом случае потребность в новых партиях должна будет проявиться лишь на выборах в Государственную Думу.
Во-вторых, следует обратить внимание на спектр новых партий, участвовавших в октябрьских выборах. Представляется, что у разочарованного избирателя есть потребность именно в партиях, которые мы относим к истинно политическим. Однако в октябрьских выборах имели право участвовать только 4 такие партии. Сейчас ситуация немного лучше. Из 32 новых партий, получивших право участвовать в выборах, к политическим мы относим 11. И можно надеяться, что к июню, когда начнется кампания по выборам 8 сентября 2013 года, их число еще вырастет.
Что касается выборов по мажоритарной системе, то основное ожидание проистекало не только из партийной реформы, но и из сопутствовавшего ей изменения избирательного законодательства, благодаря которому кандидаты от всех партий (в том числе и новых) были освобождены от сбора подписей. При этом правила регистрации по подписям остаются предельно жесткими, позволяющими при желании отказывать в регистрации любому неугодному кандидату, что и продемонстрировали октябрьские выборы: отсев среди самовыдвиженцев на выборах депутатов представительных органов региональных центров составил 73,4%.
В связи с этим можно было ожидать, что сильные оппозиционные кандидаты предпочтут выдвижение от новых партий, не вызывающих аллергию у избирателя, самовыдвижению, которое связано со значительно большим риском отказа в регистрации. Соответственно и новые партии должны были искать таких кандидатов и делать ставку на них. Однако на октябрьских выборах это еще не было заметно. Сейчас данный эффект начинает проявляться в отношении двух партий – Российской партии пенсионеров за справедливость и «Гражданской платформы» (обе в октябрьских выборах еще не имели права участвовать). Можно полагать, что на сентябрьских выборах нынешнего года все это скажется в большей степени. При этом в отличие от выборов по партийным спискам более востребованными могут оказаться политтехнологические партии со всеядными названиями.
В целом можно сделать вывод, что от партийной реформы не следовало ждать быстрых результатов. Впрочем, в условиях, когда на выборах по-прежнему доминирует административный ресурс, долговременные последствия партийной реформы также могут оказаться малозначительными.
Дарья Гармоненко 