Константин Ремчуков. Многополярность современного мира оказалась мифом в условиях острого международного кризиса

Дональд Трамп чаще всего в своей внешней и внешнеторговой политике воздействует на оппонентов и партнеров методами, создающими предельную неопределенность. «Может, да, а может, нет!» – самая точная характеристика ожидаемых решений Трампа в широком диапазоне проблем, от введения драконовских тарифов до угроз использования сверхтяжелых глубинных бомб.

Некоторые американские политические обозреватели трактуют неопределенность Трампа как доказательство дефекта способности суждения. Иностранцам это делать без негативных политических последствий сложнее. Достаточно вспомнить, что, как только руководитель дипломатии Евросоюза Кайя Каллас заявила: «Свободному миру нужен новый лидер» (вместо США и Трампа. – К.Р.), ее немедленно ограничили в контактах с официальными лицами в Вашингтоне. Да и в американоцентричном НАТО Каллас стала восприниматься как элемент нежелательный и неумный, потому что болтливый. И какой она после этого министр иностранных дел ЕС? «Жертвоприношение» Каллас послужило уроком для всех других леваков и прогрессистов в Европе: открыто критиковать Трампа и США – себе дороже!

Кстати, так же жестко американцы маргинализировали и президента ФРГ Франк-Вальтера Штайнмайера, который на Мюнхенской конференции раскритиковал заявления и решения администрации Трампа. В частности, он отметил: «У новой американской администрации совсем другое понимание мира, чем у нас.

Она не обращает внимания на установленные правила партнерства и доверие. Мы не можем это изменить, мы должны принять это и как-то с этим жить».

Освобожденную Кайей Каллас и Франк-Вальтером Штайнмайером лидерскую позицию в качестве главного внешнеполитического спикера от Европы попытался занять президент Франции Эмманюэль Макрон. Но на прошедшей неделе, уже после саммита G7 в Канаде, Дональд Трамп в шукшинском стиле «срезал» энергичного француза, написав в своей соцсети Truth Social: «Ищущий публичности президент Франции Эмманюэль Макрон ошибочно заявил, что я покинул саммит G7 в Канаде, чтобы вернуться в Вашингтон и работать над «прекращением огня» между Израилем и Ираном. Неправда! Он понятия не имеет, почему я сейчас нахожусь на пути в Вашингтон, но это определенно не имеет никакого отношения к прекращению огня. Всё гораздо серьезнее. Намеренно или нет, но Эмманюэль всегда ошибается. Следите за новостями!» Трамп также назвал Макрона «жаждущим публичности» и подчеркнул, что французский президент «постоянно все путает». Иными словами, основное послание Трампа в адрес Макрона после саммита G7 сводилось к обвинениям в искажении фактов, некомпетентности и стремлении к публичности.

В прошедшую пятницу министры иностранных дел Франции, ФРГ, Британии и ЕС встретились в Женеве с министром иностранных дел Ирана. Тем самым открылся дипломатический трек, на который европейцы боялись ступать с 13 июня, с начала израильских ударов по Ирану. Американцы разрешили им заняться дипломатией после того, как Трамп отложил решение о вступлении в конфликт на две недели. За инструкциями в Вашингтон к госсекретарю Марко Рубио слетал министр иностранных дел Великобритании Дэвид Лэмми. Никто, собственно, не скрывает, что переговоры в Женеве прошли под плотным координаторским руководством из Вашингтона. Фактически европейцы взяли на себя роль «доброго следователя» – убедить Тегеран в необходимости безусловной капитуляции на условиях Трампа, то есть отказаться от использования атомной энергии в военных целях в обмен на сохранение политического режима. По крайней мере сейчас. Президент США Дональд Трамп заявил, что Европа и проводимые ею переговоры в Женеве не помогут в решении ядерной проблемы Ирана.

«Иран не хочет говорить с Европой. Они хотят говорить с нами. Европа здесь не сможет помочь», – заявил Трамп, комментируя переговоры между Ираном и Европой в Женеве.

Трамп указал, что ему сложно просить Израиль прекратить авиаудары по Ирану, потому что инициатива принадлежит Израилю. (Вероятно, Трамп подобным образом оценивает ситуацию в российско-украинском конфликте, где Россия атакует по всему фронту, и фиксировать статус-кво сейчас для нее невыгодно. Поэтому он, выражая разочарование отсутствием прогресса в вопросе прекращения огня, не форсирует введение санкций или иных мер принуждения, понимая, что это не поможет и способно привести лишь к утрате дипломатического рычага воздействия на ситуацию. Именно в таком контексте надо воспринимать и его резкое одергивание сенатора Линдси Грэма (признан в РФ экстремистом и террористом), инициатора жестких антироссийских санкций, с требованием «следить за языком».)

Беззубость европейцев, отсутствие политического веса и военного ресурса – верный признак утраты ЕС и Британией свойств того, что называется «полюсом» в многополярном мире. Кстати, преждевременный отъезд Трампа с саммита G7, приведший к отказу «семерки» от совместного заявления, также нацелен на лишение G7 статуса политического «полюса». Не к кому прислушиваться…

Безусловно, у Израиля программа в отношении Ирана радикальнее – не только разрушение ядерного потенциала, но и полное уничтожение индустрии доставки зарядов по воздуху, а также смена режима. Режима, у которого уничтожение еврейского государства относится к сквозным магистральным целям внешней (и, очевидно, внутренней) политики. Именно поэтому женевские переговоры вряд ли дадут результат. Они просто хороши тем, что там люди говорят, а не стреляют.

Израиль по-прежнему решает свои задачи без признаков усталости и готовности к переговорам. Трамп нанес удар по трем ядерным объектам, сообщив руководству Ирана, что эти удары не означают вступления США в войну. Но если капитуляция не будет подписана, могут быть более тяжелые удары и последствия…

Американцы продолжают консолидацию собственных вооруженных сил, стягивая их в район Ближнего Востока, для актуализации своего наличного потенциала. Участие США вряд ли ограничится парой-тройкой вылетов бомбардировщиков B-2 Spirit с двумя бомбами на борту массой 13,6 т каждая. Для итогового успеха в форме капитуляции Ирана важен не только высокий уровень координации американских подразделений разных родов войск, но и синхронизация действий с армией Израиля.

Вероятно, в Тегеране упустили шанс, когда можно было договориться с Трампом на приличных условиях, не похожих на «безоговорочную капитуляцию». Выяснилось, что и союзников у Ирана нет. И нет стран, которые готовы за него «вписываться» и идти против США. Китай с Северной Кореей ограничились лишь словесными осуждениями «агрессии». Главным полем битвы остается круглый стол заседания на Совете Безопасности в Нью-Йорке. И нет никакой эффективной и опасной «оси зла», одним из важных звеньев которой считался Иран.

Так что руководство Ирана стоит перед необходимостью выработки реалистичного плана действий в создавшейся ситуации. Ситуации, которую можно описать понятием «геополитическое одиночество» перед лицом экзистенциальной угрозы.

Впрочем, на протяжении всего своего существования персам присуще ощущение избранности, что придает им ума и ловкости для выживания в противостоянии с превосходящим врагом.

В интересах собственной веры они давно разрешили себе, по словам Генри Киссинджера, «благоразумное сокрытие убеждений».

А такой народ исторически непобедим…