Пол Кругман
Фото Nikos Filos for the New York Times
Ракой Рена вместе с другими госслужащими участвовал в 2011 году в выступлениях протеста против режима экономии.
Это верно, что немногие догадывались, насколько жестоким будет кризис 2008 года, но проблема была не в теории, а в наблюдениях. На самом деле, мы неплохо понимали, почему клиенты бегут из банков. Мы просто не заметили, что традиционные банки составляли куда меньшую часть системы, чем раньше, а не регулируемые государством теневые банки стали настолько важны. Как только мы это осознали (это зафиксировал экономист Гэри Гортон), стандартная теория прекрасно объяснила причины массового изъятия вкладов.
А последствия кризиса – стабильно низкие процентные ставки, несмотря на большой дефицит, беспомощность кредитно-денежной политики, серьезные негативные последствия бюджетной экономии, возможно, были совсем не такими, как предсказывали большинство экономистов, однако по идее именно этого они должны были ожидать. Как я часто говорю, все укладывается в рамки базового университетского курса макроэкономики.
Все дело в том, что новые радикальные теории были совершенно не нужны, поскольку имевшийся в наличии экономический инструментарий и так позволял разобраться в ситуации.
Тогда почему же дела у нас идут так плохо? Я имею в виду – по-настоящему плохо. В Европе восстановление экономики происходит медленнее, чем во времена Великой депрессии. Взгляните на графики, которые показывают объемы промышленного производства в Европе, один (основанный на данных Лиги Наций) – после 1929 года, второй (данные Eurostat) – после 2007 года.
Очевидный ответ – неправильная политика, прежде всего бюджетная экономия в условиях массовой безработицы. При этом с точки зрения макроэкономической теории именно этого делать не следовало.
Отчасти этот выбор вызван проблемами валютного союза в Европе, однако там было слишком много экономии, даже в ключевых странах.
А в основе всего этого лежала решимость чиновников выкинуть на свалку все, что мы знаем о макроэкономической политике в условиях депрессии, и вместо этого полагаться на предрассудки.
Конечно же, они нашли известных экономистов (вроде Альберто Алезины, Кармен Райнхурт и Кеннета Рогоффа), которые говорили им то, что они хотели слышать. Но было также много известных экономистов, которые трубили об ошибочности такой политики. Именно политики и Очень Серьезные Люди решали, кого они сочтут достойным, чтобы прислушаться. В результате мы получили вереницу нелепейших ошибок.
Однако в этом нет ничего смешного. Это страшная история о недальновидности, имевшей катастрофические последствия.
 |
| ИСТОЧНИК: LEAGUE OF NATIONS, EUROSTAT
THE NEW YORK TIMES |
КОММЕНТАРИИ ЧИТАТЕЛЕЙ С САЙТА NYTIMES.COM
Тогда и сейчас: сравнение успехов
Г-н Кругман, я понимаю ваше нежелание говорить очевидные вещи, но кто-то должен сказать это: наши политические элиты скомпрометировали себя и более не действуют в интересах наших государств и народов в целом. Все это пахнет мошенничеством.
Это был не тот случай, когда люди не понимают экономическую теорию или принимают неверные решения, это было и остается систематическим мошенничеством, совершаемым людьми, накопившими огромные богатства и использующими их для разрушения наших институтов.
– J., Нью-Йорк
В вашем анализе вы упускаете из виду один важный момент – восстановление после кризиса шло плохо не для всех, а только для рабочей силы. Если вы топ-менеджер, то это было отличное восстановление – прибыли корпораций бьют рекорды. В условиях экономического кризиса зарплаты не растут, что делает труд дешевым, а трудящихся легко заменяемыми и непритязательными. Стандартная экономическая теория объясняет, почему экономика не работает для большинства людей, но вы также должны задаться вопросом, на кого эта экономика должна работать на самом деле.
– K., Канада
Порка будет продолжаться до тех пор, пока рабы, освобожденные от нового курса, не полюбят своих хозяев.
– Ed Herger, Нью-Гемпшир
Г-н Кругман, ваш график легко объяснить. Экономика Европы начала расти после 1933 года по одной очень специфической причине: континент, в особенности Германия, готовился к Второй мировой войне.
Я уверен, что это не тот тип восстановления, который нужен нам на этот раз.
Вместо этого Европе нужен очень серьезный план инвестиций. И если взглянуть на торговый баланс многих европейских стран, то можно заметить, что континенту не хватает одного – энергии. Европе нужен план инвестиций, направленный на увеличение производства энергии. Тут можно говорить и о возобновляемых источниках, и о сланцевом газе, и о добыче нефти на шельфе, и об улучшении ядерных технологий. Европе однозначно нужно сделать серьезные инвестиции, чтобы добиться улучшения ситуации в долгосрочной перспективе.
– Без имени, Германия
Остается представление об экономике как о системе, которая стремится к равновесию. Если исходить из этой предпосылки, то экономика не сможет сама себя сбалансировать, только если столкнется с неэластичностью зарплат или другими внешними факторами. Однако реальный мир не пребывает в равновесии. Следовательно, капиталистическим экономикам нужны эффективные механизмы, которые компенсируют эту нестабильность.
Если политики перестают регулировать финансы и рынок рабочей силы, не предоставляют социальную защиту или гарантии занятости и используют частные заимствования как главный драйвер спроса, то они готовят почву для очередного кризиса.
– Steve, Австралия
