Пол Кругман
KENTCUKY/CARTOONARTS INTERNATIONAL/THE NEW YORK TIMES SYNDICATE
Я позже остальных прочитал статью Джастина Фокса для Bloomberg, в которой он объясняет, почему экономистам понадобилось так много времени, чтобы обратить внимание на проблему неравенства. Но, будучи одним из экономистов, которые еще много лет назад писали о проблеме неравенства (особенно об обогащении 1%), я считаю, что Фокс упустил из виду один важный аспект: это очень сложный вопрос в плане моделирования.
Позвольте мне обосновать свою точку зрения. Если говорить в общем, то есть два способа анализа распределения доходов. Один основан на распределении доходов по факторам производства – капитал против труда и квалифицированный труд против менее квалифицированного. Экономисты никогда не упускали из виду этот вопрос, поскольку он является классическим – на самом деле он стал главной темой работы Дэвида Рикардо и может быть смоделирован с помощью старой доброй теории предельной производительности. Я изначально занимался изучением торговли, и в этой области на всем протяжении 1990-х годов шли дебаты относительно влияния торговли на размер доходов образованной части населения.
Второй тип анализа использует личное распределение дохода и богатства. Почему инвестиционным банкирам платят так много? Почему после 1980 года так сильно вырос разрыв между топ-менеджерами и средними работниками?
И вот важный момент: мы не знаем, как моделировать личное распределение дохода – в лучшем случае это малоправдоподобные частные теории. Экономист Томас Пикетти вызвал такой резонанс несколько лет назад отчасти потому, что он предложил прототип модели неравенства, которая увязывала эту проблему с более широко используемыми экономическими индикаторами, а это уже давало нам нечто систематическое для обсуждения. Но сам Пикетти признает, что стремительный рост неравенства пока что происходил из-за всплеска на правом крае шкалы доходов, который, возможно, был как-то связан с законодательными нормами, но в любом случае не объясняется ни одной из имеющихся сейчас моделей.
Стоит отметить, что мы говорим не только о проблеме, касающейся англосаксонских экономистов-неоклассиков. Никто толком не разобрался в личном распределении доходов. Маркс, например, работал исключительно с распределением по факторам производства (его главный труд называется «Капитал», а не «Один процент»), и в его работах нет ничего, что помогло бы нам разобраться в процессах последних 30 лет.
Однако вы можете сказать: разве не следует изучать важные вопросы, даже не имея четких моделей? Да, но возможность сказать нечто интересное действительно влияет на темы исследований, и это оправдано только до определенной степени. Вспомните написанное в 1950 году эссе Рэймонда Чандлера «Простое искусство убийства»: «При прочих равных (чего никогда не бывает) более яркая тема привлечет большее внимание исследователей. Тем не менее есть очень скучные книги о Боге и очень увлекательные о том, как заработать на жизнь и остаться относительно честным».
Верно, что сейчас экономисты гораздо больше работают над личным распределением дохода, в основном эмпирическими методами, что связано с информационной революцией в этой области. И это хорошо. Однако у них более веские, чем вы думаете, основания, чтобы в прошлом не уделять данной проблематике столько внимания.
КОММЕНТАРИИ ЧИТАТЕЛЕЙ С САЙТА NYTIMES.COM
Больше денег – больше власти
Эта статья состоит из обычных оправданий, которые экономисты используют, чтобы объяснить свою неспособность оценить политическое влияние богатства. Как неравенство личных доходов приводит к неравенству в обществе? Ничего сложного, это вам не ракету построить: история учит, что богатство дает его обладателям влияние в обществе и политическую власть.
– Y., Нью-Йорк
Могут ли предложение и спрос частично объяснить рост неравенства?
После Второй мировой войны произошел резкий рост численности населения мира, что привело к увеличению предложения труда. Затем развитие свободной торговли и технологические новинки (например, контейнеризация) открыли бизнесу доступ к новым трудовым ресурсам.
Но если предложение труда росло быстрее, чем предложение капитала, разве это не должно было привести к снижению зарплат?
Действительно, реальные зарплаты в США достигли пика в 1970-е годы, и тогда же на рынок труда стали выходить те, кто принадлежит к поколению бебибумеров.
– David, Коннектикут
Вид банкира, который тратит на свою трапезу столько же денег, сколько хватило бы, чтобы год кормить ребенка бедняков, должен вызывать вопросы у экономистов.
И легко увидеть, насколько нечестно ведется игра, учитывая огромный разрыв в доходах в наши дни. Хуже того, эти невероятные различия не имеют отношения к трудолюбию, уровню подготовки и реальной ценности человека.
– Doug Broome, Канада
Хватит рассуждать об экономике и экономических теориях!
Наша политическая система и культурные ценности породили этот разрыв в доходах. Проще говоря, наше общество отдает предпочтение определенным профессиям и типам активности: банкиры лучше учителей, промышленное производство лучше фермерства, а спорт и развлечения важнее всего остального.
Новые законы и налоговые кодексы не будут эффективными, если не появится новый менталитет.
А может быть, новая мораль?
– J., Франция
Константин Ремчуков 