Вениамин Готванский Почти месяц Приамурье лихорадило из-за угрозы ядовитого загрязнения Амура, которое пришло из реки Сунгари. Все это время службы жизнеобеспечения Хабаровского края и Еврейской автономной области работали в режиме чрезвычайного положения.
Превентивные меры, принятые региональными и федеральными властями на хабаровском водном узле, позволили максимально обезопасить население города и окрестностей. Поэтому к Хабаровску ядовитое пятно подошло в значительно разбавленном состоянии.
Если проблему питьевой воды решили силами региона при помощи федеральной финансовой поддержки, то для спасения Амура потребуются усилия России и Китая, а может быть, и с привлечением КНР к ответственности перед ООН.
В связи с этим в числе первоочередных мер необходимо организовать всеохватывающий мониторинг Амура и его притоков и в срочном порядке принимать Федеральный закон «Об охране и рациональном использовании реки Амур».
На днях в российских СМИ прошла информация о том, что китайское правительство выделило 3 млрд. долл. на очистку Сунгари от бензола и нитробензола. Отрадно, но этого явно недостаточно. Остается проблема очистки Сунгари и от ставших традиционными других загрязнений, давно превративших эту реку в сточную канаву неочищенных вод, биогенных веществ и смываемых с полей удобрений и пестицидов.
Поэтому Амуру по-прежнему угрожают загрязнения. Не залповые, а обычные с многократным, как всегда, превышающим предельно допустимую концентрацию фенолом, органики и других ядовитых соединений, которые несут в Амур воды Сунгари. Между тем ответа на запрос правительства Хабаровского края о выделении средств из федерального бюджета в связи с расходами в сложившейся ситуации и на мониторинг придется ждать неизвестно сколько времени.
С ухудшением экологической обстановки Амур теряет не только свое рыбопромысловое значение, но и уникальность биоразнообразия как водной, так и наземной экосистем. Еще в конце прошлого столетия в Амуре водилось более 100 видов рыб. Сколько их осталось сегодня? А со склонов долины Амура за последние годы исчезли патриархи леса – корейские кедры. Их практически вырубили, а древесину вывезли в соседний Китай.
Что можно увидеть на российском берегу реки Амур? Заброшенные селения и заросшие кустарником поля на российской стороне. Чахнущий Благовещенск, превращенный в большую китайскую лавку. В основном китайские суда снуют по реке с грузами и пассажирами. На нашей стороне пассажирское сообщение по реке Амур практически прекратилось. А все потому, что до сих пор не было дела власти до стратегической богатейшей ресурсами окраины России. В итоге продолжается их разбазаривание и потворство браконьерству на воде и на суше с молчаливого согласия чиновников.
Некоторые министры нашего правительства уповают на то, что придут китайцы, помогут освоить этот край. Но при такой бесхребетной политике центральных властей китайцы придут осваивать нашу землю для себя, не задумываясь об экологических последствиях.
В самом же Китае почти повсеместно введен запрет на промышленные рубки леса, организованы массовые лесопосадки, а стоящие вдоль нашей границы комбинаты работают на древесине из российской тайги, по большей части добытой браконьерским путем.
Между тем природоохранное законодательство России с каждым годом упрощается, в нем сводятся на нет меры по защите лесов и вод, исключены значимые наказания за разрушение природной среды, незаконные рубки леса, загрязнения вод и других объектов.
Как справедливо отмечается в недавнем пресс-релизе Гринписа и Всемирного фонда дикой природы (WWF) «Сейчас в России нет дееспособного федерального органа, который мог бы решать экологические проблемы как в кризисном, так и в фоновом режиме. Нет структур, способных проводить международную экологическую политику в отношениях с нашими соседями».
Вместо Госкомэкологии появились многочисленные ведомства с ограниченными правами в области охраны природы. Такая реорганизация ведомства только усугубила положение дел в отечественной экологии. Комплексный подход к решению проблем охраны окружающей среды растворился в частных Кодексах, в которых невнятно и робко прописано о мерах пресечения нарушений в этих сферах.
В течение десяти лет перед федеральными ведомствами поднимались вопросы урегулирования проблемы загрязнения и организации межгосударственного мониторинга Амура, которые находятся в компетенции центральных властей, а не регионов. При этом даже когда грянула экологическая катастрофа, федеральные власти по-прежнему затягивают с принятием важных решений. В результате Приамурье опять останется один на один с еще не проявившимися в полной мере последствиями.
