Алексей Малашенко В России религия отделена от государства. Во всяком случае, так записано в статье 14 Конституции РФ, где утверждается, что наше отечество - светское государство.
В советские годы принцип светскости соблюдался неукоснительно. В этом плане СССР полностью соответствовал нормам современной демократии. Попутно большевики предпринимали усилия, чтобы вообще отделить религию от общества и даже от каждого человека в отдельности.
В конце 80-х этому безобразию пришел конец: маятник качнулся в обратную сторону. Начался религиозный ренессанс. Итоги подводить ему пока что рано. Насколько возвернулась вера в сознание постсоветского человека, сказать непросто. Зато очевидно другое - религия врывается в социальную и политическую сферы. Священнослужители - в центре и регионах - котируются наравне с политиками. Патриарх прочно утвердился в первой части рейтинга ведущих политиков, чеченский муфтий был назначен главой местной администрации. Религиозные идеологи предлагают собственную концепцию социального развития, религиозные лозунги используются в этнополитических конфликтах.
Нормально это или нет?
Ко всему происходящему нужно подходить спокойно, как к некой данности, устраниться от которой невозможно.
В чем причины возврата религии к мирским делам? А равно и обращения мирян к религии?
Первая - состоит в той общей социально-экономической ситуации, которая сложилась от Москвы до самых до окраин. А также с южных гор (Чечня) до cеверных морей ("Курск"). Люди устали, они разочарованы и все меньше верят, что власть способна что-либо радикально изменить в лучшую сторону. Вторая причина - в том, что в общественном мировоззрении возникла определенная пустота, в какой-то степени заполняемая верой, а также, что особенно важно, обостренным чувством принадлежности к конфессиональной культуре. Это компенсация за все то же скверное материальное положение, понижение социального статуса и т.д. Третья причина апелляции к религии связана с обострением чувства национального самосознания. Последнее более характерно для национальных меньшинств, в особенности исповедующих ислам.
К этому я бы присовокупил еще одно немаловажное обстоятельство: активную, инициативную позицию духовенства двух главных конфессий России - православия и ислама. Священнослужители, религиозные идеологи вполне резонно увидели в общей неразберихе, в некомпетентности светской администрации возможность выдвинуть свою альтернативу.
Выступая на состоявшемся в ноябре 2000 г. на Межрелигиозном миротворческом форуме, митрополит Смоленский и Калининградский Кирилл уверенно доказывал необходимость участия религии в светских социально-экономических делах, упомянув при этом о конфликте между секулярным и религиозным мировоззрением, особо отметив, что "секуляризм не способен эффективно противостоять этническим конфликтам".
Владыке Кириллу трудно что-либо возразить. Вот только где гарантия, что религия способна эти конфликты разрешать. Практика показывает, что ее участие в них приводит скорее к негативным последствиям.
И еще: у какой религии есть продуктивный ответ на вопросы нашего материально-политического бытия.
Вера во Всевышнего у всех одна (правда, при таком подходе мы отсекаем язычников, число которых в России все множится). А вот религия как конфессиональная культура, комплекс мировоззренческих стереотипов и нормативов индивидуального и общественного поведения у разных народов разная. Именно в соответствии с этими обусловленными исторической эволюцией нормативами и дают религии свой персональный ответ на мирские вопросы.
Но что делать, коль в одной стране, на одной земле сосуществуют две и более религии и каждая из них считает, что именно она несет людям конечную истину?
Далее: предложить свое мнение относительно общественных проблем - одно, заставить прислушаться к нему - другое. А уж реализовать это мнение - и вовсе сложно. Для этого требуются материальные средства. Где их взять? У государства. Поэтому с ним нужно быть в дружеских отношениях, иметь возможность регулярно беседовать с правящим истеблишментом.
Иными словами, духовенство должно находиться при власти, сотрудничать с нею, т.е. участвовать в политике, или, пользуясь выражением Патриарха, "соработничать" с государством. Что Русская Православная Церковь и делает. Все успешнее и успешнее.
Предлагая государству свою версию социального развития, РПЦ (осознанно или нет) приближается к тому, чтобы занять нишу государственной религии. Де-юре это невозможно. Де-факто православная религия, кажется, перестает быть частным делом.
Существует немало серьезных аргументов в пользу того, что дружба между православием и государством обусловлена особенностями исторического развития России, что связывающие их узы - органическая часть российской политической культуры. Не будем полемизировать со сторонниками такого подхода. Более того, допустим, что мы с ними согласны.
Но как быть тогда с тем обстоятельством, что Россия - поликонфессиональная страна? Признать, что у нас равны все религии, но некоторые все-таки "более равны", чем остальные? Сомнительно, чтобы это понравилось мусульманам.
Да в самом деле, если православная идеология выдвигает свою модель обустройства общества, то почему с такой инициативой не выступить исламу? К тому же такой вариант существует, он давно разработан. Имеется в виду исламское государство, построенное по законам шариата. Кстати, некоторые мусульманские идеологи вообще убеждены, что Россия может возродиться только на пути исламизации. Почему бы и не попробовать?
Словом, как минимум Кремлю могут предложить целых две религиозные модели.
Конечно, можно возразить, что, дескать, обе главные конфессии могут скооперироваться и выдать общий исламо-христианский проект┘ Им для этого всего-то нужно договориться между собой.
Надо ли поощрять инкорпорацию религии в государство или, напротив, ударить во все демоколокола и сделать все для того, чтобы "не сползти в Средневековье"? В Кремле насчет частичной религиезации политики вроде особо не беспокоятся. Власть чувствует себя не слишком уверенно. Ей требуется дополнительная, высшая легитимизация ее действий. Церковь дать таковую готова. Готова дать ее и Мечеть (точнее некоторые мечети).
Ну и как же нам обустраивать Россию?
