Алексей Богатуров Из недр Министерства иностранных дел и администрации президента вышел самый любопытный за минувшие пятнадцать лет внешнеполитический документ. В нем все необычно. Во-первых, по языку это первый документ нового поколения. Похоже, его готовили более молодые люди. Ясным слогом они смогли написать о сложных современных явлениях, избежав примитивной пропаганды и явных упрощений. Приятно, что нынешним авторам уже не кажутся вычурными слова о мировом регулировании, внешнеполитических ресурсах, неправительственных организациях и даже «диверсификации внешнеполитического инструментария». Это знак повышения культуры мышления – мы таким не избалованны.
Во-вторых, непривычно высок аналитический уровень текста. Он изощрен, насыщен намеками и полускрытыми угрозами – полное соответствие в этом смысле американским внешнеполитическим документам. Впервые документ подобного рода включил в себя не только официальные оценки, но и аргументированный анализ как минимум нескольких важных проблем (роль ООН, ситуация вокруг «Группы восьми», варианты развития конфликтов в Ираке, Афганистане, ситуация вокруг Ирана). Авторы в курсе современной повестки дня мировой политики – стало быть, в курсе и власть. Крамольное, но манящее подозрение: а вдруг это знак возросшей готовности руководителей воспринимать более сложную аргументацию экспертов?
В-третьих, в тексте различимы попытки российской дипломатии играть на опережение. Всегда наши доктрины лишь вслед событиям констатировали происходящее. В этом обзоре есть попытки перехватить инициативу у других. Авторы не ограничиваются, скажем, повторением известной позиции о неприемлемости силовых акций против Ирана, а выдвигают смелую, но остроумную идею содействовать нормализации американо-иранских отношений через вовлечение Ирана в урегулирование ситуации вокруг Ирака.
Замах на превентивную политико-дипломатическую стратегию чувствуется и в разделе о гуманитарных аспектах российской внешней политики. В нем жестковато, в духе государственного интереса, но продуманно и корректно сформулирована платформа российской власти по вопросам о правах человека и о правозащитной проблематике в отношениях России с внешним миром.
В содержательном отношении обзор повторяет обе ключевые идеи, которые президент Путин огласил в 2006 году. Прежде всего – мысль о необходимости расширить влияние России не просто на международные дела, а на формирование повестки дня мировой политики. Кроме нее – идея диверсификации международных экономических и, подразумевается, политических ориентиров Москвы. В обзоре обе мысли даны в более размытом виде, чем в речах президента. В этом может быть свой расчет: о международной роли России и диверсификации Путин говорил до речи в Мюнхене, а обзор вышел после нее. Возможно, авторы не желали помогать тем, кто делает бизнес на обострении противоречий между Россией и Западом.
А в этом отношении позиция России менее изменчива, чем о том пишут. Судите сами. Раздел об отношениях России с США помещен на третьем месте – после обзора связей с государствами СНГ и европейскими странами. Но при этом это наиболее тщательно проработанный, подробный и в смысловом отношении насыщенный фрагмент. Он смотрится как ключевая часть региональной главы.
Весь документ пропитан прямой и косвенной критикой политики США. Но текст не позволяет говорить о радикальной смене приоритетов России. Сопоставив по объему и содержанию разделы об отношениях России с США, с одной стороны, и, скажем, с Китаем, с другой, трудно не увидеть: Запад остается главной темой размышлений российских лидеров.
Россия намерена без стеснений говорить при необходимости о своем несогласии с западными партнерами. Но пафос несогласия отражает желание Москвы добиться уважения ее возросшей роли в рамках партнерского вектора отношений с Западом. Выстраивать альтернативный, антизападный вектор мировой политики Россия, похоже, не собирается. Во всяком случае, в обзоре говорится не об этом.
Дарья Гармоненко 
