Сергей Жильцов 12 февраля в Туркменистане должны состояться выборы президента, которые призваны подтвердить приверженность Ашхабада демократическим принципам и стабильность нынешнего политического режима. Впрочем, подобная демонстрация не гарантирует стране отсутствия потрясений, что можно было наблюдать в ряде стран в прошлом году.
События в Египте, Бахрейне, Сирии, Ливии наглядно продемонстрировали, что наличие внутреннего недовольства и заинтересованность внешних государств могут создавать условия для смены власти. Активное участие во всех событиях США наглядно показало, что Вашингтон проявляет повышенный интерес к странам, которые располагают значительными запасами углеводородного сырья. Нет никаких гарантий, что подобные сценарии не разрабатываются для Центральной Азии, страны которой обладают значительными запасами нефти и газа. Сценарий народного бунта, как показали события в Казахстане, тоже может быть задействован.
Конечно, Туркменистан это не Казахстан. Однако ключевым фактором для принятия решения о смещении лидера той или иной страны выступает не приверженность демократическим ценностям, а готовность учитывать интересы западных стран, прежде всего в области углеводородных ресурсов.
Туркменистан занимает важное место в энергетической политике западных стран, которые рассматривают его в качестве одного из потенциально важных источников углеводородного сырья. Однако на сегодняшний момент вся власть сосредоточена в руках президента Гурбангулы Бердымухамедова и его окружения. Данный фактор является критичным для западных стран, особенно с учетом того, что все ключевые решения принимаются лично лидером государства, склонного к импульсивным действиям и пытающегося вести свою игру. Этот момент противоречит геополитическим и экономическим интересам западных стран, уже не первый год добивающихся от Ашхабада присоединения к разным трубопроводным проектам, инициированным США и ЕС.
Обоснованием для реализации «арабского сценария» вполне могут выступать заявления об угнетенном туркменском народе, о низком уровне жизни, об отсутствии демократических стандартов, о преследовании оппозиции и другие универсальные тезисы, которые могут стать «доказательствами», почему пришло время для смены власти.
Туркменская действительность не позволяет говорить о каком-то росте протестных настроений. Собственно, это прекрасно понимают на Западе и, надо отдать должное, пытаются учитывать туркменскую специфику. Вместо неправительственных организаций, которые действуют открыто в других странах и зачастую не скрывают своих целей, в Туркменистане реализуются гуманитарные программы, направленные на создание у туркменской молодежи привлекательной картинки западных политических ценностей. Будущая туркменская оппозиция, представленная молодежью, проходит подготовку в США, которые не скупятся на реализацию различных образовательных проектов за пределами Туркменистана. Здесь задействованы неправительственные организации, финансируемые Агентством международного развития. Технологии подготовки и последующего продвижения таких кадров, которые становятся активными приверженцами западных ценностей, уже многократно использованы.
Помимо внедрения образовательных программ, рассчитанных на молодежь, западные страны активно работают с политиками, которые уже сегодня находятся у власти. Этому способствует и политическая борьба, которая происходит внутри туркменской элиты. За публичной демонстрацией верности лидеру государства скрываются интересы разных кланов и групп, которые преследуют свои интересы и по-разному оценивают перспективы развития Туркменистана.
Процесс целенаправленной «демократизации» стран Центральной Азии является длительным в силу наличия там авторитарных режимов и низкой активности населения, которое опирается на традиционные ценности. Однако работа с представителями нынешней элиты, а также реализация различных образовательных и экономических программ для молодежи могут создать условия для «арабского сценария», который позволит расширить доступ Запада к углеводородным ресурсам стран Центральной Азии.
Дарья Гармоненко 
