Академик Валентин Власов: "Клеточные технологии в комбинации с генетической модификацией откроют путь лечения очень многих болезней".
Фото из архива В.В. Власова
Сегодня большинство ученых воздерживается описывать картины будущего, склоняясь к осторожным предположениям. Однако прогнозы необходимы, и по просьбе нашего корреспондента академик Валентин Викторович Власов, заместитель председателя Сибирского отделения РАН, директор Института химической биологии и фундаментальной медицины СО РАН, дает свою оценку ближайших и перспективных изменений в медицинской науке и практике.
Генный ремонт и вакцина за неделю
Начавшееся столетие называют веком биологии, и я думаю, что справедливо. Медицина, биология, генетика – эти направления в их неразрывной слитности сегодня развиваются быстрее других. Из описательных наук они стали созидательными, способными давать человечеству новые возможности и новые решения. Все, что имеет современная терапия, генерировано химиками и биологами: средства терапии (прежде всего химиотерапии), средства диагностики. Сегодня к ним прибавляется генетический анализ.
Решительно снизить заболеваемость вирусными инфекциями удалось путем создания вакцин. Вакцины совершенствуются, становятся более эффективными, в целом их становится все больше и больше. Соответственно все больше заболеваний попадает под контроль.
Неприятной остается ситуация с некоторыми вирусными заболеваниями, прежде всего с ВИЧ (СПИД). Здесь похвастаться успехами нельзя: периодические сообщения СМИ о «создании вакцины от СПИДа», увы, являются недостоверными. Работы по созданию вакцины от ВИЧ до сих пор не сопровождались победными рапортами. Будем надеяться, что недавние сообщения об американской и шведской вакцинах, показавших 30–50% эффективности, подтвердятся результатами последующих испытаний.
Для профилактики гриппа вакцины уже есть. В целом группа вирусных заболеваний может считаться контролируемой, а в течение ближайших 10 лет окончательно решится проблема профилактики и гриппа, и ВИЧ. В новом десятилетии, я уверен, будет отработана технология «быстрого реагирования» на появление новых вирусов и штаммов, в краткие сроки блокирующая их распространение эффективной вакцинацией. Думаю, новые вакцины мы вскоре научимся генерировать за неделю-две.
Теперь о более сложных заболеваниях – генетических. Я думаю, что в течение тех же 10 лет будут созданы технологические основы их лечения. В некоторых случаях генетические заболевания вызваны заменой одной-двух «букв» в геноме человека. И вскоре их можно будет лечить быстро, причем на любом этапе развития организма, включая взрослых людей. Исправление поврежденных генов в течение двух ближайших десятилетий станет нормальной лечебной практикой.
Несколько быстрее, в течение ближайших 5–10 лет, будет решена диагностическая проблема – генетическая паспортизация населения. Будут выявлены предрасположенности к развитию тех или иных недугов, и, к примеру, потенциальный гипертоник будет знать, что он может стать гипертоником, и вести соответствующий образ жизни. Трудно переоценить и важность предварительной информации о предрасположенности к раку. Убежден, что генетический анализ даст медицине очень многое.
Еще одно направление – возможности регенеративной медицины. Первые работы со стволовыми клетками породили ряд спекуляций и, как следствие, чрезмерные запреты, но не отвергли перспективности этого метода. Ведь речь идет о том, чтобы просто заменять какие-то нефункционирующие ткани, а затем и органы. Если у больного откажет печень, то из его собственных клеток можно будет воссоздать здоровую печеночную ткань, которая заменит дефективную и будет работать.
Клеточные технологии в комбинации с генетической модификацией откроют путь лечения очень многих болезней. Если у человека плохо работает какой-либо вид клеток, то из организма можно будет извлечь соответствующие стволовые клетки, ввести в них нужные генетические программы, вырастить необходимое количество продуктивных клеток и снова ввести их в организм. Это очень реально, и будет сделано в течение 10–12 лет. Стволовые клетки откроют путь к регенеративной медицине. Можно будет восстанавливать хрящевую ткань, попутно победить облысение, в дальнейшем – двигаться по пути регенерации от простого к сложному и от меньшего – к большему.
«Мир, где в прошлом войны, вонь и рак»
В силу особой значимости выделю не научное направление, а гуманную цель – борьбу с онкологическими заболеваниями. Нужно научиться убивать 100% опухолевых клеток, не затрагивая при этом здоровые клетки организма. Мы стоим на пороге биологической войны с раком, то есть применения агентов, избирательно поражающих раковую опухоль. Речь идет об аденовирусах, снабженных генетической программой, которая активируется в клетках определенного рода. Попав в организм, такой аденовирус уничтожает раковые клетки, не затрагивая никакие другие.
Эти методики находятся уже на стадии испытаний. В Китае зарегистрированы первые аденовирусные продукты для лечения некоторых видов рака. В России также работы идут быстрыми темпами: думаю, что до практического применения осталось лет пять.
На самом деле многие виды рака научились лечить уже сегодня. «Рак» – это слишком обобщенное понятие, злокачественные явления имеют множество видов. Некоторые из них пресекаются на стадии зарождения микрохирургическим путем. Например, в Центре новых медицинских технологий (ЦНМТ) при нашем институте опухоли молочной железы на самых ранних стадиях эффективно удаляются прибором, напоминающим увеличенную инъекционную иглу, управляемую компьютером, – без каких-либо последствий для внешности пациентки.
Понятно, что огромную роль играет ранняя диагностика онкологических заболеваний. Уже существует новое поколение приборов, использующих различные принципы – и рентгеновские, и ЯМР-томографы, и биохимические анализаторы. Они позволяют обнаружить опухоль, без преувеличения, на микроскопической стадии развития. У нас работа в этом направлении тоже ведется, причем достаточно быстро и результативно. В том же ЦНМТ апробируются новые методы ранней диагностики рака, основы которых разрабатываются в нашем институте. В ряде случаев достаточно анализа крови, чтобы получить информацию о зарождении опухоли, а затем в кратчайший срок с помощью приборов определить ее расположение и эффективно удалить.
Уже сегодня специалисты могут лечить лейкозы – неконтролируемое размножение клеток крови – медикаментозными методами, причем «вытаскивать» некоторых больных из тяжелых состояний и обеспечивать им более 10 лет активной жизни. В Новосибирске такой центр имеется в Институте клинической иммунологии СО РАМН.
Почему мы не живем 150 лет
Одна из стратегических целей и медицины, и всего общества – увеличение средней продолжительности жизни, а также ее активной фазы. Это важнейший критерий развития, благополучия, цивилизованности той или иной страны. Понятно, что во многих районах земного шара средняя продолжительность сдерживается социальными факторами: постоянный голод и войны в Африке, например. Россия – не Африка, но у нас, увы, долголетие тоже ограничено в первую очередь немедицинскими предпосылками.
Медикаментозное лечение, как ни странно, тоже является в России фактором ограничения продолжительности жизни. Не секрет, что в продаже находится множество фальсифицированных препаратов, в том числе антибиотиков. Они как минимум не приводят к своевременному излечению больных, а чаще всего – приносят их здоровью прямой вред. Второе, что приходится назвать, – низкий процент раннего выявления онкологических заболеваний в практической медицине. Я говорил о новых методах и достижениях, но их применение ограничено пока достаточно узким кругом научно-лечебных учреждений вроде нашего ЦНМТ. А если вы зайдете в обычный областной онкологический диспансер, то вы увидите не только палаты, но и коридоры, заполненные больными, приехавшими из глубинки уже с огромными опухолями┘
У нас пока нет нормальной диспансеризации. По отношению к советской медицине это даже шаг назад. В СССР была многослойная диспансеризация – территориальная, ведомственная, по отдельным видам заболеваний, например туберкулеза. Семейные врачи, постоянно следящие за состоянием небольшой группы пациентов и корректирующие их образ жизни, остаются несбыточной мечтой – не хватает врачей участковых. Зато процветает бесконтрольная индустрия не только немедикаментозного, но и вообще немедицинского «оздоровления». Это далеко не безобидные вещи. В жизни больного период увлечения чудесами и хождения по знахарям – это период развития заболевания, и обманутый шарлатанами пациент попадает к врачу несвоевременно. Поэтому я уверенно причисляю шарлатанство всех мастей к серьезным факторам, ограничивающим среднюю продолжительность жизни граждан России.
Вертолет – лучший доктор
Пока наука приближается к новым возможностям продления жизни, практической медицине следует развиваться по принципу «лучше меньше, да лучше». Врачи должны иметь высокую квалификацию и постоянно наращивать ее. Медицинские учреждения нет смысла плодить везде и всюду, кое-как комплектуя кое-какими кадрами. Многие проблемы можно решать транспортировкой. Больному из отдаленного селения будет лучше, если его вертолетом оперативно доставят в современную клинику или научно-лечебный центр, вместо того чтобы день за днем держать в сельской больнице без ощутимой помощи.
Считаю в целом правильным принцип «Лучше больного – к врачу, чем врача – к больному». Множество смертей от инфаркта и инсульта случаются из-за несвоевременной транспортировки. Причем доставлять-то надо не куда-нибудь, не в районную больничку, а в нормальный, современный центр, вооруженный необходимой техникой. При инсульте, например, срок доставки – один час, потом уже поздно, необратимо повреждается мозг. Поэтому во многих случаях спасителем здоровья и самой жизни становится не медик, а скоростной реанимобиль в городе и вертолет – за его пределами.
Я считаю, что сегодняшней стратегией практической медицины должно стать развитие специализированных центров – таких, как знаменитая на всю страну кардиологическая клиника имени академика Мешалкина, Центр микрохирургии глаза или уже упоминавшийся Центр новых медицинских технологий. Слово «технология» достаточно сухо, но более 300 ежедневных обращений – это сотни неповторимых, зачастую драматичных случаев. Особое внимание мы уделяем проблемам детской реабилитации. У нас есть отдельная лаборатория, которая занимается этой проблемой. Используются достижения из разных областей знания – даже кое-что из арсенала подготовки космонавтов. Речь идет о развитии или восстановлении функций организма.
Приведу конкретный пример: после травмы ребенок не может согнуть руку. Ему накладывают электроды, идущие по нервам импульсы снимаются на компьютер. А на мониторе компьютера ребенок видит игрушку или смешную картинку. Ребенка просят «посылать сигналы из головы», чтобы получить на экране нужную картинку. Маленький пациент поймет – на уровне интуиции, конечно, – что это команды его, пока неподвижной руке. С течением времени эти навыки укрепляются, и, наконец, наступает тот день, когда отказавшая конечность начинает работать.
Детей к нам привозят из самых разных мест, от Бреста до Камчатки. Центр сравнительно маленький, конечно же, всех принять не можем. Мы будем его развивать, постепенно превращая в мощное учреждение. Ведь только в крупных, современных, специализированных центрах можно набрать «критическую массу» технологий. В той же клинике Мешалкина имплантируют сотни кардиостимуляторов в сутки, и здесь же апробируются новейшие достижения науки. Я уверен, что именно в таких центрах первые десятки, а потом сотни и тысячи больных получат и восстановленные ткани органов, и полные генетические паспорта, и многое другое, что не было мной упомянуто┘
Текст подготовил А.Соболевский, Новосибирск.
Денис Писарев 
