.jpg)
Виктория Панфилова
Так выглядел Феликс Кулов в тюремной камере.
Фото Михаила Сердюкова
- ФЕЛИКС ШЕРШЕНБАЕВИЧ, каковы ваши первые впечатления после оглашения приговора?
- Я вдруг почувствовал, что очень устал. Даже особой радости у меня не было.
- Вы ожидали именно такого решения суда?
- Да, безусловно. Я был настроен на то, что другого решения не может быть.
- У здания военного суда вас ожидали ваши сторонники. Как они вас встретили?
- В половине восьмого вечера судья начал зачитывать приговор, и только около девяти часов мы вышли из зала суда. Вокруг было много народа, все было окружено милицией. Я смог только поблагодарить людей. Мое выступление заняло всего полторы минуты. Попросил, чтобы мы встретились на следующий день в офисе - не стоило проводить митинг у здания суда, нарушать общественный порядок.
- Знали ли вы, что все то время, пока вы находились в следственном изоляторе, в городе не прекращались митинги в вашу поддержку?
- Мне об этом говорили адвокаты. И было очень приятно, что меня не забывают.
- Каковы ваши планы на будущее?
- Планы достаточно просты. Прежде всего надо проанализировать ситуацию, причем следует рассмотреть очень многие обстоятельства. Это необходимо прежде всего, поскольку в ближайшее время мы должны провести съезд, который определит кандидатуры на пост президента республики. На нем будет выработана тактика наших действий на ближайшее время. А до начала заседаний съезда пройдет сбор подписей за двух кандидатов. Имеется в виду моя кандидатура (как председателя партии), а также члена политсовета Омурбека Суваналиева.
- Не ожидаете ли вы, что в период выдвижения кандидатур и подготовки к предвыборной кампании власти найдут какую-нибудь зацепку, чтобы с позором снять с дистанции? Например, может быть устроен необъективный экзамен по киргизскому языку...
- Я не исключаю такой возможности, потому что владею киргизским языком на самом деле на уровне тройки. Это моя собственная, достаточно объективная оценка, а если еще и придраться к каким-то ошибкам... Но я готов сдавать русский язык наравне с другими кандидатами, и тогда посмотрим, что получится. У нас есть закон об официальном языке, поэтому кандидаты должны сдавать два языка - государственный и официальный и по сумме баллов получить проходную оценку.
По большому счету следует оценивать не только предвыборную программу, но и знание языка. Однако если завалят на языке, то ничего не поделаешь. Впрочем, на этом жизнь не кончается. Сломать можно любого человека, и я тоже не железный. У меня есть некоторые варианты, но говорить о них я пока не буду. Если меня исключат из предвыборной кампании, я волноваться не стану. Для той программы действий, которую я наметил, это не будет иметь значения.
