Владимир Георгиев
НА ДНЯХ состоялся внеплановый визит министра обороны Таджикистана генерал-полковника Шерали Хайруллаева в Москву, в ходе которого он встретился с министром обороны России маршалом Игорем Сергеевым. Подробности разговора двух министров не сообщаются, однако скорее всего они связаны с ситуацией в Центральной Азии.
Душанбе беспокоит талибский фактор. Как известно, в декабре - начале января войска лидера Северного альянса Ахмад Шаха Масуда предприняли крупномасштабное наступление на северо-востоке Афганистана. Было освобождено большинство населенных пунктов северной провинции Тахар. Параллельно с этим войска Бурхануддина Раббани, чтобы отвлечь талибов, активизировали сопротивление в центральной и восточной части Афганистана - в провинциях Бамиан, Гур, Герат и непосредственно в Кабуле. Однако в середине января Пакистан перебросил на север Афганистана для помощи талибам подразделения коммандос и артиллерии. И, похоже, наступление войск Северного альянса захлебнулось.
Последние сводки боев свидетельствуют, что талибы, сконцентрировав силы на севере Афганистана, предпринимают попытки захватить один из стратегических пунктов северной провинции Тахар - город Ходжагар с расположенным в его окрестностях военным аэродромом. Есть информация о том, что крупные воинские формирования талибов переброшены под Талукан - административный центр провинции Тахар. Боевые действия идут с применением тяжелых орудий и бронетехники, что увеличило поток беженцев к таджикско-афганской границе.
В этих условиях Ахмад Шах Масуд запросил у Душанбе срочной дополнительной гуманитарной и военной помощи. А таджикский министр, видимо, переадресовал эту просьбу Москве. Таким образом, действия и успехи Северного альянса в Афганистане вновь зависят от военных поставок союзников. И, видимо, такие поставки, несмотря на сложные погодные условия, будут активизированы, ибо это в интересах Москвы. Однако другие страны Центральной Азии, в первую очередь Узбекистан и Туркмения, считают возможным контактировать с талибами. Фактически они не прочь завязать с ними и дипломатические отношения.
Между тем обращает на себя внимание тот факт, что именно талибский фактор усиливает нестабильность в Центральной Азии, в том числе внутри самих постсоветских республик. Так, талибы поддерживают оппозиционное Ташкенту Исламское движение Узбекистана, которое борется с режимом Ислама Каримова. С каждым годом транзит наркотических средств через регион увеличивается. Чтобы противодействовать боевикам и наркоторговцам из Афганистана, узбекские власти не нашли ничего лучшего, как минировать границы своей республики. Но если узбекско-афганская граница - государственная, то со странами СНГ все границы у Узбекистана административные. Имеются спорные территории, на которых живут люди. И эти люди, к сожалению, гибнут. По данным таджикских источников, за последние шесть месяцев на противопехотных минах, установленных на некоторых участках границы Таджикистана с Узбекистаном, подорвались и погибли 19 таджикских граждан. Сколько погибло узбекских граждан - неизвестно, но налицо ситуация, ведущая к обострению отношений между постсоветскими странами.
Как заявил на днях председатель Комитета охраны государственной границы при правительстве Таджикистана генерал Саиданвар Камолов, "в нарушение норм международного права Узбекистан продолжает поэтапное обустройство границы с Таджикистаном в пределах Ферганской, Наманганской, Сурхандарьинской и других приграничных областей. Многие участки границы заминированы, что является нарушением Норвежской конвенции от 18 октября 1997 г. "О запрещении применения, накопления запасов, производства и передачи противопехотных мин и об их уничтожении".
Подобные заявления делали не только таджикские власти. С осуждением практики установки узбекскими войсками противопехотных мин выступил недавно глава миссии ОБСЕ в Ташкенте Марк Жильбер. Представитель ОБСЕ, в частности, заявил, что его организация "не может поддерживать такие жестокие меры, как защита границ путем их минирования в мирное время".
Пожинает плоды активных контактов с талибами и Туркмения. Вследствие ослабления контроля на афганско-туркменской границе (с 1998 г. российские погранвойска перестали контролировать эту границу ввиду расторжения Ашхабадом в одностороннем порядке соответствующего соглашения) значительно увеличилось количество ввозимых в Туркмению наркотических средств. Масштабы этого явления впечатляют. В 2000 г. усилиями Комитета национальной безопасности, Министерства внутренних дел и пограничной службы Туркмении было изъято 2200 кг различных наркотических веществ, в том числе 220 кг героина.
Официальный Ашхабад признал, что для борьбы с наркобизнесом у него не хватает кадров. Поэтому штат органов безопасности Туркмении предполагается в ближайшее время увеличить на 1000 человек. Планируется, что они пополнят велаятские (областные) подразделения КНБ, а также группы по борьбе с распространением наркотиков, охраны безопасности государства и конституционного строя. В конце января, выступая по республиканскому телевидению, президент страны Сапамурат Ниязов признал, что экстремистские религиозные организации пытаются не только травить людей наркотиками, но и "мутят их разум". В пределы республики "в прошлом году было ввезено 350 тысяч религиозных книг, несовместимых с нашим вероисповеданием. Ввезли около 80 тысяч видеокассет". В большинстве своем эта продукция поступила из Афганистана.
Сообщив, что в прошлом году Туркмению посетили 998 тыс. человек, президент подчеркнул, что часть из них - участники различных религиозных сект. Эти люди хотели внести раскол в туркменское общество. "Поэтому органами КНБ почти 10 тысяч человек были арестованы и высланы из страны за нарушение порядка", - сказал Ниязов.
Тем не менее Туркмения воздерживается от участия в мероприятиях СНГ, направленных на борьбу с терроризмом. Постепенно отходит от этого и Узбекистан. И становится очевидным, что надежда лишь на собственные силы и политика заигрывания с талибами могут сыграть с Ташкентом и Ашхабадом злую шутку.
Дарья Гармоненко 
