Игорь Плугатарёв - Геннадий Васильевич, на чем конкретно настаивает Москва и чему сопротивляется Минск?
- Основные разногласия по-прежнему связаны с подходами к функционированию эмиссионного центра. Мы настаиваем на том, чтобы управление валютными потоками происходило на равных условиях. В Москве же считают, что предметно говорить об эмиссионном центре можно будет только после того, как произойдет введение в обращение российского рубля в Белоруссии. Мы же подчеркиваем, что то соглашение, которое подписали два президента, должно быть выполнено: российский рубль должен быть введен в обращение у нас в республике с 1 января 2005 года, а единую валюту мы вводим с 1 января 2008-го.
- То есть никакого взаимопонимания?
- Напротив, с каждой встречей у нас все больше подвижек. Мы идем на взаимные компромиссы.
- В чем они заключаются?
- В последний раз на переговорах, которые состоялись 5 марта, я предложил Михаилу Касьянову, чтобы на протяжении оставшихся двух лет (до 1 января 2005-го) мы уже начали вводить элементы единой денежной единицы. Каким образом? Скажем, уже с 1 июля нынешнего года мы могли бы перейти на безналичный взаиморасчет между субъектами хозяйствования России и Белоруссии исключительно посредством российского и белорусского рублей, без использования другой валюты.
Далее. Непосредственно с 1 января 2004 года можно было бы жестко привязать белорусский рубль к российскому. И таким образом создать предпосылки для равного хождения двух валют, что позволило бы в дальнейшем "мягко" перейти на единую валюту. С того же 2004 года можно было бы ввести в наличное обращение российский рубль на автозаправочных станциях, на вокзалах┘ То есть наше предложение состоит в том, чтобы конкретно двигаться уже сейчас, а не просто сидеть в кабинетах, вести переговоры и бесконечно искать взаимоприемлемые основы. Надо ставить перед собой ясную цель и начинать движение к ней.
- Как эти предложения восприняли в Москве?
- В первом предложении российская сторона усмотрела ущемление интересов субъектов хозяйствования двух стран, которые в настоящее время имеют возможность рассчитываться друг с другом, скажем, евро или долларами США. Но думаю, что во время последней встречи я убедил Касьянова в том, что если единым платежным средством в каждом государстве является национальная валюта, а мы, как известно, идем к единому государству, то это и будет означать, что взаиморасчеты мы будем производить только единым денежным средством.
Мы договорились, что эти предложения активно будут обсуждаться в рабочей группе (с белорусской стороны группу возглавляет председатель Нацбанка Петр Прокопович, с российской - министр финансов Алексей Кудрин), которая занимается проблемами введения единой валюты. И к заседанию союзного правительства, которое запланировано на 2 апреля (в 7-ю годовщину Союзного государства), мы вернемся к рассмотрению этих вопросов.
- Люди в Белоруссии уже сейчас переживают: как будет происходить обмен денег?
- Это вопрос техники. Но заранее могу сказать, что обмена старых денег на новые в одну ночь, как это когда-то водилось, не будет точно.
- А каким будет курс обмена?
- Мы констатируем (с этим согласна и российская сторона, в частности председатель Центробанка Сергей Игнатьев), что белорусский рубль за последние два года стал довольно твердой валютой с точки зрения устойчивости его роста. Это вселяет уверенность, что к 1 января 2004 года мы можем выйти с жесткой привязкой к российскому рублю. А жесткая привязка - это очень серьезный шаг к единой валюте.
- Произошли ли какие-то подвижки в вопросах косвенного налогооблажения?
- Россия по-прежнему увязывает этот вопрос с перспективой введения единой валюты. Мы считаем, что эту проблему следует решать безотлагательно, ведь из-за нее уже четвертый год подряд белорусский бюджет несет существенные потери (по нашим подсчетам - 130-150 миллионов долларов ежегодно). А российская сторона категорично отводит этот вопрос. Поэтому и на последних переговорах мы лишь затронули эту проблему, но не обсуждали ее.
- Как отражается подобный застой в переговорах на общих интеграционных процессах между двумя странами?
- Несмотря ни на что, интеграция развивается, наши предприятия загружены, работают, приносят доходы... Это я не для красного словца говорю. Вот только два штриха в подтверждение. За прошлый год товарооборот между Белоруссией и Россией составил почти 10 миллиардов долларов США. Это устойчивое второе место после Германии, сумма товарооборота которой с Россией - примерно 14 миллиардов долларов. Второй факт: белорусский завод МАЗ более 50% комплектующих для производства автомобилей получает из России, а больше 60% готовой продукции продает в Россию. Около 60% внешнего товарооборота Белоруссии приходится на Российскую Федерацию. Этим все сказано...
- Не так давно президент Белоруссии издал указ о приватизации предприятий нефтехимического комплекса. Каковы шансы российского бизнеса в этом процессе?
- Могу одно сказать: у российского капитала гораздо больше условий для того, чтобы прийти на белорусский рынок, чем, скажем, у наших западноевропейских партнеров. По многим причинам. Надо только не ждать, а участвовать в тендерах и конкурсах. Конечно, при этом и руководство обеих стран должно делать все для того, чтобы так получалось.
Дарья Гармоненко