Геннадий Петров
Речь Трампа была адресована не только американским военным, но и всему Западу. Фото Reuters
Каждому правителю приличествует хоть раз за отведенный ему срок нахождения у власти произнести то, что впоследствии назовут исторической речью. Он должен сказать слова, которые войдут в учебники в качестве сущностной характеристики его правления. Под занавес мая у Дональда Трампа случилась речь, определенно претендующая на то, чтобы называться исторической.
Президент произнес ее как в нельзя более подходящем для этого месте – в академии Вест-Пойнте, чьи выпускники являются основой основ офицерского корпуса армии страны. «Задача Вооруженных сил США – не устраивать дрэг-шоу, не преобразовывать иностранные культуры и не распространять демократию на всех в мире под дулом пистолета. Задача военных – доминировать над любым врагом и уничтожать любую угрозу Америке где угодно, в любое время и в любом месте», – сказал Трамп.
Он объявил, что американские военные больше не будут вести «крестовые походы по строительству наций» и истощать армейские арсеналы, «участвуя в чужих войнах». Трамп говорил об американских границах, которые армия не должна «оставлять беззащитными». Таким образом, президент еще раз защитил свой весьма неоднозначно воспринятый в самих США подход, заключающийся в том, что военных можно и нужно использовать внутри страны, если это необходимо для обеспечения ее безопасности. Трамп уже распорядился отправить военных на южную границу, взвалив тем самым на них прежде не свойственные им функции. Борьба с нелегалами, контрабандой и защита рубежей в США обычно относятся к ведению соответствующих федеральных ведомств или властей штатов.
Голова Трампа во время речи в Вест-Пойнте была покрыта кепкой с неизменной надписью Make America Great Again, будто он говорил на предвыборном митинге. Это было, как ни странно, очень к месту. Трамп говорил не как общенациональный лидер, а как носитель определенной системы взглядов, не обязательно разделяемой даже всеми его слушателями.
Для Америки это очень необычно. Так повелось, что партийные разногласия здесь касаются только внутренней политики страны. Если же речь идет о внешнеполитическом курсе, то что демократы, что республиканцы должны отстаивать примерно один и тот же набор ценностей, если и с различиями – то косметическими. Уж во всяком случае, к какой бы партии ни относился американский президент, политическая культура страны, сложившаяся по крайней мере со времен Второй мировой войны, предписывает ему ни в какой форме не высказываться против распространения демократии и вообще никак не поминать эту «скрепу» США в негативном контексте. Особенно ревностно это неписаное правило соблюдается, когда известно, что речь президента обязательно не останется незамеченной за рубежом (напутствие выпускников Вест-Пойнта – как раз такой случай).
Это американские президенты, даже заработавшие имидж реформаторов и чуть ли не ниспровергателей основ, знают хорошо. Вспомним также знаменательную речь Барака Обамы в Вест-Пойнте в 2014 году. И там в качестве комментария к событиям «крымской весны» и войны с глобальными террористическими структурами излагалась разделяемая большинством американцев мысль, что их военным лучше бы не вторгаться без очень веских оснований в чужие государства. Обама сравнил американскую военную мощь с молотком, оговорившись, что «не каждая международная проблема – гвоздь». Вместе с тем тогдашний президент четко указывал, что Соединенные Штаты – гарант сохранения демократических государств, с которыми надо сотрудничать на основе общих ценностей, и эту задачу ни в коем случае нельзя противопоставлять задаче защиты собственно США. «В XXI веке самоизоляция Америки является немыслимой», – сформулировал Обама то, с чем сейчас яростно полемизирует Трамп.
Как отмечают многие американские комментаторы, отстаиваемое нынешним президентом представление о внешней политике действительно похоже на хорошо знакомый из истории США изоляционистский курс, но в сильно модернизированном виде. Классический американский изоляционизм, известный по позапрошлому веку, предполагает относительно низкие оборонные расходы (не экономить можно разве что на флоте – защите океана, отделяющего страну от беспокойного Старого Света) и невнимание к тому, что происходит в Европе. В европейские дела американцы брезгливо не вмешивались. А при Трампе, при всей шумной кампании Илона Маска по сокращению государственных расходов, траты на оборону в грядущем финансовом году резко вырастут (по данным Bloomberg – на 13%, перейдя, таким образом, впервые в истории страны отметку в 1 трлн долл.). Об этом, кстати, он говорил и в своей вест-пойнтской речи. Кроме того, новый изоляционизм от Трампа ни в коей мере не предполагает невмешательства в дела других государств. Меняется лишь список этих государств.
Издание Politico сообщило о документе, который направил Госдепартамент в Конгресс. Там говорится о том, что реформирование внешнеполитического ведомства, которым сейчас занимается госсекретарь Марко Рубио, предполагает ликвидацию значительной части структур, занимающихся вопросами прав человека за рубежом. Упраздняется даже должность заместителя госсекретаря по вопросам гражданской безопасности, демократии и прав человека. Но данное свято место Трамп вовсе не собирается оставлять пустым. В Госдепартаменте появится «офис естественных прав», который, как сказано в документе, «заложит основу для критики отступления от свободы слова в Европе и других развитых странах».
Собственно, эту основу администрация Трампа уже заложила. Достаточно вспомнить, как вице-президент Джей Ди Вэнс на Мюнхенской конференции по безопасности обрушился на европейских союзников США за попытку отсечь от руководства страной несистемные силы в Германии и Румынии. Правда, практических результатов не последовало. От стремления маргинализировать «Альтернативу для Германии» и «Альянс Сары Вагенкнехт» действующие германские власти не спешат отказываться. В Румынии же на недавних президентских выборах Джордже Симион, позиционирующий себя как местная версия Трампа, потерпел поражение. Его призыв аннулировать результаты выборов оставлен без внимания. Белому дому ненавязчиво указали, что в Европе следовать американским распоряжениям не будут. Их примут к сведению, но не более того. А вот Америка как защитник демократии, как показывают заявления европейских лидеров, союзникам очень даже нужна. На всех заседаниях ЕС и НАТО тема опасности самоустранения Америки от данного вопроса проходит лейтмотивом.
Тем самым ярко продемонстрировано, насколько ограничен набор инструментов у Трампа, когда речь заходит о реализации его идей даже в той сфере, где, казалось бы, у американского президента есть больше всего власти – во внешней политике. Система сдержек и противовесов, ограничивающая реформаторскую активность президента США, – это не только суды, Конгресс и журналисты в его стране. Это в первую очередь убеждения миллионов жителей Запада, облеченных властью и рядовых избирателей. Их представления о том, что такое хорошо и что такое плохо, которые они впитали с младенчества, Трамп пытается поколебать. Получается не очень.
По-видимому, современная версия изоляционизма, которую отстаивает Трамп, находит ограниченную поддержку даже в его Республиканской партии. Рейтинг президента падает. Державная риторика в современном изводе этому процессу никак не мешает. Зато она усиливает непонимание Трампа среди по крайней мере части избирателей республиканцев. Они голосовали за неопределенные перемены, чтобы было «не как при Байдене и не как при Обаме», а не за то, чтобы США вдруг стали критиковать за отступление от демократии Евросоюз, а не Иран.
Моментом истины, который прояснит отношение американцев к курсу Трампа во всех его аспектах, вероятно, станут промежуточные выборы в Конгресс. Они предстоят в ноябре 2026 года. Для убеждения и перевоспитания хотя бы американцев у Трампа осталось, в сущности, не так много времени. Он это понимает, поэтому спешит, торопя международные события, форсируя свои миротворческие усилия. Американцы должны убедиться, что неоизоляционизм Трампа дает реальные результаты. Иначе на всей концепции «нераспространения демократии на всех в мире» придется надолго поставить крест, что президенту США было бы очень нежелательно.
