Екатерина Барабаш
-Синьор Моретти, почему для своего героя вы выбрали профессию психоаналитика?
- Во-первых, я давно мечтал сыграть именно психоаналитика. Во-вторых, это подходящая профессия для фильма в том плане, что именно человек, ежедневно имеющий дело с чужим горем, вдруг оказывается совершенно беспомощным перед своим собственным. Мне кажется, это интересный объект для наблюдения.
- Вам удалось сделать очень нежный фильм о жестокости жизни. Нежность и мягкость - эти интонации были заложены в картину с самого начала?
- Наверное, да. Дело в том, что впервые мне довелось снимать фильм по сюжету, который бы так глубоко меня тронул. Итальянцы - народ эмоциональный, и мы часто привносим в искусство то, что на самом деле творится в душе. Да и вообще - мне бы не хотелось, чтобы у зрителя осталось тяжкое ощущение после картины. Не забывайте к тому же, что фильм не только о смерти, но и о жизни не в меньшей степени.
- Ваш фильм очень прост - как с драматургической, сюжетной, стороны, так и по заложенной в нем основной мысли: как бы ни было плохо, мы обязаны жить...
- Вы сказали "простой фильм"? Что значит "простой"? Хотя в общем, конечно, ничего сверхсложного в нем нет. Но иногда достичь простоты куда сложней, чем создать самую запутанную историю. То есть я хочу сказать, что простота иногда очень сложна. И не надо, кстати, путать простоту со спонтанностью, с импровизацией, с банальностью, наконец. Это разные вещи.
- Как вы думаете, изменится ли что-нибудь для итальянского кино с приходом Берлускони?
- Хоть я и кинематографист, но уверен, что состояние итальянского кино не так важно, как состояние итальянского общества. А что касается культуры, и кино в частности, то, как мне кажется, в последние годы дела здесь все хуже и хуже. Грустно и смешно, но когда семь лет назад я приезжал в Канны с фильмом "Интимный дневник", в Италии к власти только что пришел Берлускони. В этом году история повторяется.
Канны
Дарья Гармоненко