Экзоты

В прошлом году внеконкурсные программы впервые обрели легкоузнаваемое лицо - лицо отборщика-куратора (в которое при желании зритель может и плюнуть). Фестиваль превращается в невольное состязание представителей отборочной комиссии. Звездный бой киноведов - чем не главная интрига московского феста?

Вот "Большие надежды", антология потенциальных гениев ХХI века, замысленная Евгенией Тирдатовой как экспериментальный противовес "традиционному по стилистике" конкурсу. "Национальные хиты", подготовленные Владимиром Дмитриевым. Петр Шепотинник с "8 1/2". Алексей Медведев, сменивший прошлогоднюю "Новую Европу" на "Экзотику" - название которой подошло бы фестивалю в целом.

Экзотика - именно то, что нужно зрителю. Какой смысл смотреть именно на ММКФ Озона, Олтмана и Альмодовара, зная, что через неделю все трое выходят в широкий прокат? Другое дело - без малого трехчасовой эпос инуита (канадского эскимоса) Захариуса Кунука "Быстрый бегун" или documentary о женщинах-трансвеститах "Мальчики Венеры". Если ММКФ для чего-нибудь нужен, то исключительно для популяризации подобного рода редкостей. Отрадно, что кино причудливого и странного довольно не только в этой подборке.

Это, например, "Свой среди┘" в информационном показе. Русский перевод названия не точен, оригинальное ("Mr. In-Between") подразумевает зависание героя между нормальным миром людей, растящих детей и ходящих на работу, и пространством, где противоборство Бога и Дьявола - отнюдь не абстракция. Одинокий малый Джон, сомнамбуличный киллер, гений расчлененки и пыточных дел мастер, рабски предан инфернальному боссу. Старик по кличке Татуированный живет в ледяном подвале, завешанном бараньими тушами, упивается насилием, а Джона стимулирует неведомым наркотиком и заставляет читать Сартра - чтобы понять глубину экзистенциальной бездны.

Дебютировавший в режиссуре Пол Саросси - постоянный оператор Атома Эгояна. Он заимствовал у наставника замедленную плавность - и на десять голов превзошел его в концентрации мрака и жестокости. В тягучем, выдержанном в ледяных тонах фильме (Саросси явно из тех, кто считает, что грешникам в аду уготовлены не костры, а глыбы вечной мерзлоты) есть отличная шутка: туповатый водила, доставляющий невменяемого Джона домой, все время заводит не ту музыку - то "Ashes to ashes" Боуи, то что-то из "Murder Ballads" Ника Кейва.

Милая миссис Кэлдикот из геронтофильской комедии "Капустная война миссис Кэлдикот" на радостях от смерти мужа, тирана и педанта, срезает головки его любимых хризантем, распиливает клюшки для крикета и режет на ленточки фетровую шляпу покойного - после чего сплавляется сыном в богадельню, где устраивает настоящую революцию. Берясь за жизнеописание стариков, в Голливуде предпочитают жанр фантастической комедии ("Батарейки в комплект не входят"), у нас - элегической мелодрамы ("И жизнь, и слезы, и любовь"). Британцы же движутся в направлении социальной сатиры; реминисценции из "Полета над гнездом кукушки" - к месту.

Свою капустную войну с врагом-соседом ведет ирландский крестьянин из фильма "Гарри, который превратился в дерево" - занятнейшего мультипроекта, основанного на древнекитайской притче и снятого сербом Гораном Паскалевичем в Ирландии. В его нашумевшей "Бочке пороха" энергией, приводящей в движение всю сербскую нацию, даром и проклятием одновременно была ненависть, которой в новом фильме наделен заглавный персонаж. В силу этого с рыжим ирландцем Колмом Мини случается интересная метаморфоза - он выглядит как вылитый серб. Поклонникам дебюта Кирстен Шеридан "Гарри" рекомендуется в первую очередь: доброго сына здесь играет "дискосвин" Силлиан Мерфи.

Экзотичен и "Лай" любимицы "Сандэнса" Каси Адамек - душевная комедия о необходимости лелеять и взращивать собственные странности, ни в коем случае не стесняясь их, веселый перифраз кафкианского "Превращения". Главная героиня превращается в собаку - ее крыша едет от такой мелочи, как повседневное людское вранье: одни покупают "Мерседесы", но не включают левый поворот, другие стоят в очереди в экспресс-кассу, сделав при этом более десяти покупок.

Это примеры экзотики со знаком плюс. Со знаком минус - "Милая Рита" австриячки Джессики Хауснер. Череда нашумевших австрийских лент ("Моя звезда", "Собачья жара", отдельной строкой - Михаэль Ханеке) наводит на мысль, что все актуальные венские режиссеры соревнуются в том, кто снимет более унылое кино. Обидно, что кино выходит бессмысленным и до боли предсказуемым. Если в первых кадрах папа балуется огнестрельным оружием, нетрудно догадаться, как в последних кадрах использует это оружие дочь. То, что переходный возраст Риты добром не кончится, сомнений нет.

Похожих упреков достоин спродюсированный Мартином Скорсезе "Дождь", в котором насилие имеет некоторые достойные уважения мотивировки - ревность, например. Нет объяснения лишь тому, по каким критериям "Дождь" угодил в программу "8 1/2", декларирующую открытие новых тенденции. Знаем мы и более удачные примеры тяжеловесных повествований об ужасах провинциального бытия: от радикальных опытов Джона Джоста до совсем недавних лент - типа "Бал монстров", "В спальне" и "Концы в воду".