Сергей Соловьев В Московском центре искусств проходит выставка игрушки из Русского музея. Она еще раз подтверждает, что при определенном подходе даже до боли знакомые поделки могут заиграть не хуже концептуальных проектов. Один из самых солидных выставочных залов, специализирующийся на авангарде (среди хитов ушедшего года - "Бубновый валет", Розанова, Шагал), периодически возвращается к истокам: к вещам, из которых этот авангард вышел. Самой первой экспозицией галереи Марины Лошак была воссозданная выставка лубка 13-го года. С тех пор у центра установились прочные отношения с Русским музеем, привозившим сюда своих "горячих" художников: Петрова-Водкина, Филонова, Григорьева. "Русская народная игрушка" стала, с одной стороны, продолжением питерских сезонов, с другой - подарком самим себе (в окружении 500 экспонатов проходят детские праздники).
В принципе редко какая галерея под Рождество не разродилась выставкой игрушек, вплоть до издевательств над самой игрушкой. В галерее "Муха" в качестве украшений показывали якобы забавы Путина-мальчика: заспиртованных в пузырьках мышиных зародышей. В Центре искусств на первый взгляд совсем краеведческая обстановка - каждая из витрин посвящена отдельному центру народного промысла. Кроме всемирно известных - Сергиев Посад, Дымково, Богородское, есть и почти экзотические, но со своим четким стилем: Гринево, Пестяки, Филимоново. Между тем основной акцент сделан не на этнографии и не на дешевых детских забавах.
На самом деле народная игрушка - штука далеко не детская. Во-первых, она жутковатая - взять хоть моховиков, лесных человечков, которые не снились самым отвязным создателям хорроров. Или, например, реальных северных панков (именно так и назывались): рубленных топором баб и мужиков с Онежского полуострова. Даже милые сергиевопосадские фигурки в XIX веке представляли не только развеселых купцов и грудастых кормилиц, но и целые монашеские скиты с мрачными старцами. Почти в каждой глиняной кукле смазано лицо: чтобы не выглядела слишком одушевленной. Во-вторых, игрушки не всегда предназначались для игры. Кураторы вспомнили их первобытные истоки. Когда свистулька или конек служили идолами. Оттого каждая из старых фигурок в витрине смотрится строго, монументально и авангардно.
Известно, что основу коллекции игрушек Русского музея закладывали собрания продвинутых художников начала ХХ века: Бенуа, Матэ, Добужинский. Но тогда народными промыслами в большей степени подпитывались орнаменты модерна - новорусского стиля и сказочных красот Васнецова. Но если подойти к той же глиняной свистульке без умильного сюсюканья, она окажется похлеще африканских статуэток, из которых вышли Пикассо со всем окрестным модернизмом. Экспозиция в центре располагает к серьезности: вещей немного, но каждая - отдельный артефакт идеального примитива: поза, характер, типаж доведены до абстракции. После них можно браться за конвертируемый авангард - почва для игр подготовлена.
