Принцип разумной достаточности

Янковский и Чурикова играют великолепно, но ничего нового к своему таланту не добавляют. Сцена из спектакля 'Tout paye, или Всё оплачено'.
Фото Михаила Гутермана

«Комедия чувств», «Любовь по контракту», «Человек, который платит», «Рогоносец» – ошибившись, можно предположить, что речь идет о четырех разных историях, хотя под разными названиями скрывается одна и та же пьеса французского драматурга Ива Жамиака, больше всего известная под названием «Месье Амилькар платит». К уже имеющемуся разнообразию «Ленком» добавил на этой неделе свой вариант: «Tout paye, или Всё оплачено».

Особой оригинальности в этом выборе не найти: пьесы этого драматурга и сценариста ставились в СССР с начала 60-х (кстати, в 63-м Жамиак даже получил приз Каннского фестиваля за лучший сценарий) и по сю пору (в первую очередь «Месье Амилькар┘») идут во многих российских театрах.

В газетной заметке, предваряющей премьеру то ли в Ставрополе, то ли в Ельце, довелось прочесть следующее: «Спектакли по пьесам Птушкиной, Жамиака, Вальехо, с одной стороны, требуют особого мастерства от актеров (их «на крике» не сыграешь), с другой – пользуются особой популярностью у зрителей, заскучавших по настоящим страстям и высоким чувствам». С последним утверждением – про страсти и чувства – хочется согласиться.

Как ныне модно, «Tout paye, или Всё оплачено» – совместная продукция «Ленкома» и продюсерской группы, партнером государственного театра стала американская компания «NWJC». Хотя все другие иностранные участники спектакля прибыли в Москву из Прибалтики: ставил спектакль эстонский режиссер Эльмо Нюганен, художник-постановщик и художник по костюмам – представители Латвии Андрис Фрейберг и Кристина Пастернак соответственно.

Итак, богатый «рогоносец» (по собственному своему определению) месье Амилькар (его играет Олег Янковский, обозначенный в программке еще и как режиссер) нанимает актрису Элеонору (о себе она говорит: «Я глубокая драматическая актриса. Очень глубокая», и играет ее Инна Чурикова), проститутку Виржинию (ее роль исполняла Екатерина Мигицко, в другом составе – Наталья Щукина), художника Машу (Александр Збруев), чтобы те за приличный гонорар разыгрывали любовь и дружбу, чтобы по контракту они на время согласились бы сыграть его жену, дочь и ближайшего старинного друга. А дальше, как и положено, «театральные» чувства прорастают в жизнь. Такой вот пиранделловский сюжет.

В процессе репетиций, сдается, пьеса претерпела сокращения, но главное отличие ленкомовской премьеры от известных интерпретаций этой хорошо известной истории – в том, что здешний Амилькар так и не расплачивается за свою страсть к игре. Пистолет, который он держит в кармане пиджака, остается театральным реквизитом, необходимость в котором отпадает после единственного выстрела в воздух.

Надо, наверное, сказать, что тем, кто давно уже считает себя поклонником Инны Чуриковой, Олега Янковского и Александра Збруева, этот спектакль придется по душе. Они играют все то и так, что и как нравится в этих актерах: смятение мыслей, смятение чувств, игру ума, эффектные изломы настроений. Неповторимый взгляд Янковского, в котором – печаль невозвратности и одновременная ирония над самим собой, знаменитый средневековый изгиб фигуры у Инны Чуриковой и ее переходы от смеха к смеху сквозь слезы и к слезам, которые ее героиня прячет в «остаточном» веселье. К их замечательному трио добавлен выход Маргариты Струновой в роли Мелии, настоящей матери Элеоноры: ее игру не отметить нельзя - короткая сцена сыграна ею просто феерически.

Но если любовь к артистам не исчерпывается желанием увидеть знакомые черты, если вы любите Чурикову, Янковского и Збруева деятельной любовью, полагая, что в каждой новой роли к уже имеющемуся набору приемов они должны добавить нечто новое, то в новом спектакле вам все время будет чего-то недоставать.

В нем нет истории, сюжет разбит на отдельные сцены-фрагменты, подлиннее и покороче, похожие на репризы, мало чем связанные друг с другом. Яркость отдельных реприз не искупает отсутствия связного повествования. В спектакле вроде бы многое собрано из того, чем сильны были всегда в «Ленкоме»: ярко, красиво, актеры, каждый из которых честно играет отведенную ему роль (любопытно еще, что, к примеру, финальный монолог Машу–Збруева о дружбе почти зеркально повторяет-опровергает финальный же гимн ненависти в исполнении Александра Абдулова из недавней захаровской премьеры «Плач палача»). Но┘ Захарова на них нет.

Нюганен, которого оценили за внимание к Чехову и умение передать на сцене чеховскую подробность и непрерывность, не справился с тем, что – краткости и деликатности ради – назовем ленкомовским жанром.

Но в успехе спектакля сомневаться не приходится. Наверняка благополучно сложится и гастрольная судьба нового российско-американского театрального проекта. И если кто-то скажет, что не для этого было потрачено столько сил, спорить не станем: наверное, не только для этого.

Плох критик, не заметивший умиления зала, который опознает «привет из «Мюнхгаузена», когда Элеонора пытается убедить Амилькара в том, что серьезное лицо – еще не признак ума. И не умилившийся вместе со всеми. «Мюнхгаузена» ж, как первую любовь, России сердце не забудет...