Екатерина Барабаш
Аннет Беннинг: красавица и чудовище.
Фото Reuters
Наверное, многие помнят советский фильм Яниса Стрейча по роману Сомерсета Моэма "Театр". Как монументально красива была там Вия Артмане в роли стареющей звезды лондонских подмостков Джулии Ламберт, как обаятельно подонист был Ивар Калныньш в роли ее юного неверного любовника Тома. И веяло от фильма легкой неуловимой грустью по уходящим годам, по сознанию того, что жизнь – театр, а театр – жизнь, и если даже сойтись им на время, то счастья не принесет это ни жизни, ни театру, и уж тем более – ни уходящим годам.
Прошло 25 лет, и венгерский киноклассик Иштван Сабо вдруг решил обратиться к Моэму, сняв фильм, который у нас перевели как "Театр", хотя в оригинале он звучит как "Being Julia" ("Быть Джулией"). Фильм снимался в Англии, в копродукции с Америкой, Канадой и Венгрией.
Можно, конечно, напомнить сюжет. 46-летняя актриса Джулия (Аннет Беннинг), жена главного режиссера театра Майкла Госселина (Джереми Айронз), влюбляется в юного пройдоху Тома. Само собой, Том через какое-то время убегает от увядающих прелестей звезды к крепкому телу молоденькой актрисы, рассчитывающей занять место Джулии в театре. Джулия страдает, мечется, но в какой-то момент понимает: молодость – это, конечно, штука весомая, но ведь и свои позиции сдавать так просто нельзя. И, загнав эмоции подальше, красиво убирает соперницу с пути, устроив на премьере вместо ее бенефиса свой собственный, не запланированный ни режиссером, ни автором. Все надо решать самой, и только самой.
У Иштвана Сабо получился очень женский фильм. Аннет Беннинг (и почему она так поздно стала известна российскому зрителю, только после "Оскара" за "Красоту по-американски"?), кажется, не боится ничего. Вот она красотка, знаменитость, с дежурной улыбкой принимающая корзины цветов. А вот – красные от слез глаза, опухшее лицо и так безжалостно и словно бы надменно схваченные оператором глубокие морщины на шее. Сначала в эти морщины ("милые морщинки, как я люблю их!") так влюблен ее юный любовник, а потом они же становятся тонкой, но непреодолимой чертой, через которую он уже не хочет переступать.
Все ставится с ног на голову, и даже седой шекспировский постулат "весь мир – театр, и люди в нем – актеры" Иштваном Сабо (вслед, впрочем, отчасти за Сомерсетом Моэмом) преломляется через опыт видавшей виды звезды: лишь театр реален в этом мире. Что бы вы все делали без нас, актеров, вдыхающих жизнь в ваше скучное существование? Вот оно – Предназначение. Так при чем тут возраст, морщины, соперницы?
За роль в "Театре" Аннет Беннинг выдвинута на "Золотой глобус" и на «Оскара», и если она их не получит, то будем считать, что так просто неудачно сошлись звезды. Потому что Беннинг в этом фильме действительно может все, словно сдает сложнейший экзамен на актерское мастерство. При, в общем-то, заурядной внешности она может быть красавицей и чудовищем, любящей матерью и стервозной женой, нежным другом и разъяренной фурией. Даже утонченный аристократ Айронз, играющий ее мужа, порой кажется бледноватым фоном. Впрочем, Иштваном Сабо так и было задумано. И умный Айронз на это согласился. Как согласились и все остальные, даже Сомерсет Моэм, сам того, бедняга, не ведающий.
