Языческий реализм Римаса Туминаса

Наверное, магия имени тому причиной – театры, в названии которых есть слово «малый», почему-то отмечены особым величием. Начать, разумеется, с самого Малого, за ним последует Малый драматический – Театр Европы, за ним еще один Театр Европы – Пикколо театро ди Милано. И вот теперь, в неустойчивую летнюю жару, в Москву пожаловал с большими – раньше бы сказали, с отчетными – гастролями Малый театр из Вильнюса.

Театр Римаса Туминаса, которого в Москве любят, может, чуть-чуть меньше, чем Някрошюса. Хотя кто-то – не меньше, и театры московские борются за него, отвоевывая друг у друга, чтобы следующий свой спектакль он поставил у них. Два его спектакля уже идут в Москве – «Играем┘ Шиллера!» в «Современнике» и «Ревизор» в Театре имени Вахтангова.

Начав в понедельник, Туминас уже сыграл два «Маскарада», который в 1998 году получил «Золотую маску» как лучший зарубежный спектакль, показанный в России. Следом – 16-летней давности спектакль-долгожитель «Вишневый сад». Сегодня – современная литовская пьеса «Мадагаскар», завтра – российская премьера «Трех сестер». Из пяти названий – три «русских», за что, говорит Туминас, никто его, слава богу, в Литве не шельмует, к ответу не призывает. Возможно, это связано еще и с тем, что Чехова, например, они давно уже «проводят» по разряду мировой классики, поэтому всякие подозрения в неуважении национальных традиций, тем более в русофобии, – излишни. Да к Туминасу они и не применимы. Скажем, Петербург в «Маскараде» – холодный и снежный, очень ветреный, продуваемый со всех сторон. Но разве это неправда?!

Спасибо всем причастным к этим гастролям: Туминас преподает нам хороший урок настоящего психологического театра. Высокого стиля.

Первое впечатление – странного, иного ритма: спектакли Туминаса идут с антрактом больше двух часов, порой даже больше трех. Никакой спешки, никакого заигрывания, заискивания-заглядывания в глаза с беспокойством официанта. Туминас при всем своем радикализме и театральном свободомыслии – это видно – до чрезвычайности консервативен. Внимателен к слову.

Вторая мысль – очень грустная: трудно назвать в Москве театр, помимо одной-единственной «Мастерской Петра Фоменко», который бы мог выехать на гастроли, подобно Туминасу, не со спектаклем, а с репертуаром. В котором бы от спектакля к спектаклю проявлялась труппа, режиссерская мысль, жизнь традиции и поверх всего кристаллизовалась бы философская мысль, пронизывающая все спектакли Туминаса. Мысль о неизбежности роковых ошибок, то есть – о неизбежности неизбежного.

Как эффектно выворачивает он эту идею в «Маскараде»: сперва представляя нам благополучного Арбенина, шутки ради спрашивающего Шприха: «А ездит к вам тот смуглый и в усах?» Затем – уже безо всякого веселья – судьба представляет ему случай узнать, как печально все это переживается на собственном опыте.

Спектакли Туминаса – не из тех, которые помнятся несколькими яркими пятнами-метафорами. Хотя сам Туминас и говорит: «Дайте нам доску, дерево, камень, огонь, воду – и все это станет спектаклем». И это тоже правда. И из его спектаклей при желании можно вычленить несколько емких сцен-образов, вроде проваливающегося сквозь гнилой потолок, чуть не на головы падающего дорогого многоуважаемого шкафа или там же, в «Вишневом саде», Прохожего, еврея, без роду и определенного места жительства. Тем не менее в медленном течении его спектаклей все «доски» накрепко прилажены друг к другу, и, как в старинном танце, следующая фигура немыслима без предыдущей.

Так вышло, что Литва чуть раньше России перешла к так называемому проектному финансированию культуры. Первой жертвой этого «перехода» стал, как известно, выдающийся дирижер Саулюс Сондецкис, для которого в Литве не нашли денег.

В этом контексте иначе звучат слова Фирса, который между прочим вспоминает, что перед несчастьем тоже что-то такое выло в трубе. «Перед каким несчастьем?» – спрашивают его. – «Перед свободой», – говорит в наушники переводчик, хотя у Чехова написано – перед волей.

Из вечера в вечер направляясь к Театру имени Маяковского, где проходят гастроли Литовского Малого театра, соглашаешься с логикой композитора Фаустаса Латенаса, чья музыка звучит во всех спектаклях Туминаса. Помимо этого Латенас еще недавно был заместителем министра культуры Литвы. Театр – как организм, считает Латенас, никак не может получать деньги на год или два, на тот или другой проект, он должен быть государственным, с максимальным государственным финансированием.

Такой, как театр Римаса Туминаса, – конечно, да. Для такого не жалко.