Расчлененка на фоне цветочной путаницы

Жюри Венецианского фестиваля готово к работе под водительством Катрин Денев. Слева от нее – Чулпан Хаматова.
Фото Reuters

На острове Лидо, во Дворце кино, министр культуры Италии торжественно открыл 63-й Международный кинофестиваль. В главном киноздании Венеции нет знаменитой красной лестницы, как в Каннах, поэтому «восхождение» здесь ограничивается небольшим проходом перед Дворцом по красной дорожке. Зато нигде, кроме как в Венеции, звезды не приплывают туда, где их ждет толпа поклонников, на гондолах, и обученные декоративные гондольеры не уплывают потом в туманность Адриатики за следующим звездным пассажиром.

Бурю восторга вызвало появление Катрин Денев, председателя жюри. Как всегда, преисполненная чувства собственного достоинства, неулыбчивая, но при этом невероятно обаятельная Денев, плавно повертевшись перед фотографами, уплыла во Дворец, а после нее «на ковер» вышла Чулпан Хаматова, представляющая Россию в венецианском жюри в этом году.

Все только и говорят о том, что Венеция в этом году отдалась русским. Говорят об этом, правда, вполне доброжелательно. Во-первых, Венеция вообще прибежище киноманов, а во-вторых, русское кино здесь помнили даже тогда, когда о нем забыли в России. Венеция в этом году словно закольцевала себя русским кино – первым фильмом, показанным здесь, стала «Весна» Григория Александрова (его показали в день открытия еще утром), последним станет «Остров» Павла Лунгина. Чтобы закрывать Мостру, Лунгин даже отказался от участия в Каннском фестивале, хотя относятся там к нему неплохо. В Венеции любят кино духовное, поэтому Россия в этом смысле венецианским отборщикам по душе. Хотя Лунгин – режиссер умный, он умеет правильно расставлять акценты, и те, кто захочет увидеть в его фильме глубины духовности, – увидит, а те, кто начнет прикидывать суммы кассовых сборов, – получат неплохую цифру.

На открытии Мостры показали «Черную орхидею» Брайана Де Пальмы, экранизацию жесткого натуралистического детектива Джеймса Эллроя. Героиню, брюнетку в черном по прозвищу «Черная орхидея», зверски убивает очередной кавалер. Как не было это убийство раскрыто 60 лет назад в Лос-Анджелесе, хотя к раскрытию были привлечены лучшие детективные умы Америки, так не раскрывается оно и в фильме. Интересно, что Де Пальма снимал картину в Софии – именно там он сумел найти натуру, напоминающую Лос-Анджелес конца 40-х. Немного странно то, что прокатчики перевели название фильма – «Black dahlia» как «Черная орхидея», хотя «dahlia» – это георгин. Но «Черная орхидея» звучит заманчивее. Восторженные аплодисменты на открытии вызвало появление Скарлетт Йоханссон, сыгравшей одну из главных ролей.

Конечно, русская часть публики и журналистов, приехавших в Венецию, с нетерпением ждут реакции на «Эйфорию» Ивана Вырыпаева, которую покажут 6 сентября. У всех еще свеж в памяти триумф Андрея Звягинцева, длинные овации и нескупые слезы, которых удостоилось «Возвращение», два «Золотых льва» – рекорд за все 60 лет существования фестиваля... И многие втайне ждут чудесного повторения.