Парад аттракционов

Петербургский Михайловский театр оперы и балета показал новую постановку балета Арама Хачатуряна «Спартак». Третья по счету балетная премьера сезона – и нового руководства театра – рекламировалась как событие небывалого масштаба и значительности. «Спартак» – своеобразный балетный символ порыва, прорыва, победы (несмотря на финальный плач – пусть не со щитом, но на щите).

Главным щитом намечался бюджет в три с лишним миллиона долларов. Вячеслав Окунев – уникальный сценограф, способный сделать корректное возобновление старого оформления, уложиться в минимум при лаконичном оформлении спектаклей Эйфмана, сочинить пестротканые заказы для японских гастролей и, как показал нынешний спектакль, освоить неприлично огромные суммы. Художник – главный заполнитель пространства в «Спартаке». На сцене столько пестрого, яркого, блестящего, изощренного и нагроможденного, которое к тому же постоянно перемещается и трансформируется, что есть-таки что рассматривать. Много и массовки: к балету и мимансу добавили хор, для которого присочинили вокальные фрагменты (благодаря им эпизоды с пирами стали более протяженными).

Небольшая сцена театра открыта до предела, но заполнена так, что для собственно танцевального действа остается места чуть больше, чем на авансцене. И это справедливо, поскольку хореограф спектакля Георгий Ковтун известен склонностью к ресторанной атмосфере постановок и цирковой ориентацией хореографии. В эпоху Николая Боярчикова он еще пытался делать вид, что сочиняет всерьез. Теперь ситуация изменилась, и под рукой Фаруха Рузиматова появилась возможность развернуться. Не слишком разнообразный набор представленных трюков слегка напоминает то одно, то другое. Акробатические упражнения не перегружены выражением драматизма, эмоций или индивидуальных характеристик. Для артистов главное – уцелеть при выполнении.

В спектакле три рекламные штучки: женские гладиаторские бои, участие знаменитостей и тигра. В отличие от «Жизели», где обещали много, а к премьере ничего не выполнили, здесь старались соответствовать. Но – тигрица была одна (вторая, в силу подростковой возбудимости, не выдержала грохота оркестра с дирижером Кареном Дургаряном и численности толпы на сцене). Из знаменитостей не появились ни Елена Образцова, ни Алла Осипенко – был только Никита Долгушин (зрелище удручающее). А гладиаторши из балетных барышень никакие.

Сюжетные акценты постановщик изменил радикально. Главное здесь не героическая борьба Спартака и прочих восставших рабов (правда, Спартака удумали приравнять к Христу, вплоть до внешнего сходства и распятия), а процесс разложения Рима в пирах и развлечениях. Ход, вполне оправданный выбором постановщика. И отсутствием танцовщиков героического амплуа, равно как и танцовщиц, способных встать на котурны, – таких сейчас единицы и в более благополучных театрах.

Нынешний «Спартак», безусловно, уровнем замысла и воплощения от прежних постановок отличается кардинально. И если театр ставил задачу оправдать самые пессимистичные прогнозы, связанные с прошлогодней сменой руководства, то справился с этим блестяще.

Санкт-Петербург