Богиня спускается в ад

Агнесс на земле оказалось несладко. Сцена из спектакля «Игра снов».
Фото с официального сайта Малого театра

Всемирно известный шведский хореограф, режиссер Матс Эк представил в Москве, в Малом театре «Игру снов» Августа Стриндберга, спектакль Королевского театра (Стокгольм).

Агнесс – дочь Бога Индры – спускается на землю, чтобы лучше понять мир людей. Она, кажется, готова выслушать жалобы каждого на жизнь. И ее шаль пропитывается слезами человечества, жалующегося на судьбу. Земной путь дочери Бога полон тяжелейших испытаний. И радостное детское путешествие с небес на землю и для самой Агнесс оборачивается безрадостным открытием: она сама оказывается глубоко несчастной, а тайна мира, притаившаяся за дверьми замка, которую так жаждут узнать люди, на деле оказывается пустотой. Человек, который так ждал, что, открыв эти двери, узнает что-то важное, оказывается лишь в пустоте, заполненной в спектакле загадочным гулом.

И человек начинает мстить бедной Агнесс, ее растерзывает толпа (в спектакле акт агрессии совершается силами священников трех конфессий – иудаизма, христианства, мусульманства и одного атеиста). Агнесс вывозят на больничной каталке с капельницей. Она не хочет и не может жить на этой земле. Люк сцены обозначит и ее могилу, и кладбище надежд человечества. В эту дыру каждый бросит свое, прежде сокровенное.

Художественный произвол, с которым написана эта пьеса, подчиненная логике сна, распадающаяся на фрагменты, порой связанные друг с другом, а порой – совсем нет, дает постановщику свободу не столько в трактовке, сколько в решении визуальных образов. Здесь нет четко обозначенного времени действия, поскольку режиссер соединяет век нынешний и век минувший. Больница, пляж Средиземноморья, проходная театра – все это из нашего сегодня. А Офицер, ожидающий всю жизнь Викторию, все на том же выходе из театра, или Адвокат, ставший мужем Агнесс, – скорее из прошлого.

Эк флиртует со сценическим пространством. Возможно, поэтому загадочный и темный по смыслу образ «растущего замка» у Стриндберга Матс Эк трансформирует в образ театра как такового. На сцене то и дело возникает фасад здания театра, а также его фрагментов, обозначенных в легких передвижных декорациях. «Игра снов» выпущена на волю. Театр творит свою грезу и ведет свою игру.

Но было бы несправедливо сузить признание достоинств этого спектакля до постановочных эффектов, хотя и завораживающих и впечатляющих. Уже самое начало спектакля заставляет восхититься тем, как появляется дочь Бога. Подобно эльфу, уцепившемуся за край медленно спускающегося занавеса, из поднебесья на землю спускается Агнесс. Бог-Отец, больше похожий на мэра города, сидит на лошади (конечно, ненастоящей). Воздушный белый шар колышется в глубине сцены, не давая нам забыть о космогонии Стриндберга. Стальной диск благодаря игре света уже в последующих сценах превратится в лимонную луну и погрузит нас в глубокую ночь. Плоский задник фасада театра превращается в движущийся корабль, и на его верхотуре, уже на корме, виднеется голова матроса в белом морском берете. А на берегу – ослепшая старая мать прощается с сыном, который отплывает на этом корабле. Эк ставит так, что понимаешь: они больше не встретятся. Находок в таком роде хватило бы на сто спектаклей, и что примечательно – все эти образы железно опираются на текст.

Однако важнее всех эффектов человеческое содержание, человеческое послание художника. Глядя на Ребекку Хемсе, которая играет Агнесс, думаешь о том, что режиссер в этой пьесе увидел повод, чтобы рассказать сострадательную историю о женщине, пришедшей в мир, чтобы очеловечить его. О нежном эльфе, которому уготован земной путь.

Этот спектакль дышит сочувствием к нежной женской душе, которой уготована участь либо огрубеть, либо умереть.